29 марта 2024  12:46 Добро пожаловать к нам на сайт!

Русскоязычная Вселенная

выпуск № 20 от 15 октября 2022 года

Русскоязычная Армения

Александр Гитович

Александр Гитович

 

Александр Ильич Гитович (1 марта 1909, Смоленск — 9 августа1966, Ленинград) — русский поэт, переводчик армянской, китайской и корейской литературы (таких авторов, как Цюй Юань, Ли Бо, Ду Фу, Ван Вэй, Го Можо и Мао Цзэдун). Брат чеховеда Нины Гитович (1903-1994).

 

СТИХИ

 

Анне Ахматовой

 

А что, если я Вам стихи сочиню,

На память — подобно кремню и огню, —

На память, которая выше всего,—

А что, коль свершится сие колдовство?

 

А что, если я Вам скажу напрямик,

Хотя бы как тайну, хотя бы на миг:

Мгновенье — да сбудется воля его!

А что, коль свершится сие колдовство?

 

Торжественный хор мне поёт в тишине

О том, что таится в кремне и огне.

Вы властью своей пожелали его.

А что, если это моё торжество?

1959

Битва

 

Есть мир

Таких понятий и предметов,

Такого самомненья

Торжество,

Что только

Племя грозное поэтов,

Быть может, в силах

Одолеть его.

1961

 
 

Вечер

 

Н. А. З.

 

Те жёлтые огни в бревенчатых домах,

Та гладкая вода, весла внезапный взмах,

Та тихая река, смиренный воздух тот

Избавили меня от горя и забот.

Пускай на миг один - и то спасибо им:

Они теперь со мной, всем обликом своим.

Воспоминаний свет, пронзающий года,

У нас нельзя отнять нигде и никогда.

1939

Военные корреспонденты

 

Мы знали всё: дороги отступлений,

Забитые машинами шоссе,

Всю боль и горечь первых поражений,

Все наши беды и печали все.

 

И нам с овчинку показалось небо

Сквозь «мессершмиттов» яростную тьму,

И тот, кто с нами в это время не был, —

Не стоит и рассказывать тому.

 

За днями дни. Забыть бы, бога ради,

Солдатских трупов мерзлые холмы,

Забыть, как голодали в Ленинграде

И скольких там не досчитались мы.

 

Нет, не забыть — и забывать не надо

Ни злобы, ни печали, ничего...

Одно мы знали там, у Ленинграда,

Что никогда не отдадим его.

 

И если уж газетчиками были,

И звали в бой на недругов лихих,

То с летчиками вместе их бомбили

И с пехотинцами стреляли в них.

 

И, возвратись в редакцию с рассветом,

Мы спрашивали: живы ли друзья?

Пусть говорить не принято об этом,

Но и в стихах не написать нельзя.

 

Стихи не для печати. Нам едва ли

Друзьями станут те редактора,

Что даже свиста пули не слыхали, —

А за два года б услыхать пора.

 

Да будет так. На них мы не в обиде.

Они и ныне, веря в тишину,

За мирными приемниками сидя,

По радио прослушают войну.

 

Но в час, когда советские знамена

Победа светлым осенит крылом,

Мы, как солдаты, знаем поименно,

Кому за нашим пировать столом.

Август 1943

Все делил ты с добрыми друзьями...

 

              М.А. Светлову

 

Все делил ты

С добрыми друзьями,

С ними вместе

Был и пьян и сыт,

 

Только горе –

По твоей программе –

Одному тебе

Принадлежит.

1964

Да, мы горожане. Мы сдохнем под грохот трамвая...

 

Да, мы горожане. Мы сдохнем под грохот трамвая,

Но мы еще живы. Налей, старикашка, полней!

Мы пьем и смеемся, недобрые тайны скрывая, -

у каждого – тайна, и надо не думать о ней.

 

Есть время: пустеют ночные кино и театры.

Спят воры и нищие. Спят в сумасшедших домах.

И только в квартирах, где сходят с ума психиатры,

Горит еще свет – потому что им страшно впотьмах.

 

Уж эти-то знают про многие тайны на свете.

Когда до того беззащитен и слаб человек,

Что рушится все – и мужчины рыдают как дети.

Не бойся, такими ты их не увидишь вовек.

 

Они горожане. И если бывает им больно –

Ты днем не заметишь. Попробуй взгляни, оглянись:

Ведь это же дети, болельщики матчей футбольных,

Любители гонок, поклонники киноактрис.

 

Такие мы все – от салона и до жывопырки.

Ты с нами, дружок, мы в обиду тебя не дадим.

Бордели и тюрьмы, пивные, и церкви, и цирки –

Все создали мы, чтобы ты не остался один.

 

Ты с нами – так пей, чтоб наутро башка загудела.

Париж, как планета, летит по орбите вперед.

Когда мы одни – это наше семейное дело.

Других не касается. С нами оно и умрет.

 

За Великой стеной

 

Есть трагедия веры,

С которой начнется

 

Закаленных дивизий

Разлад и распад:

 

Это вера солдат

В своего полководца,

 

Что давно уже стар

И не верит в солдат.

1964

 

 

И полночь, и звезды, и дверь...

 

И полночь, и звезды, и дверь –

                    на засов,

И милые губы прильнут...

Я выдумал это за двадцать часов,

За тысячу двести минут.

1958

Клеветникам

 

Сыны фантастической фальши

С помесячной вашей зарплатой,

Какой из меня шифровальщик?

Какой из меня соглядатай?

 

Уж если хотите – я атом

Той самой Советской державы:

Я был и остался солдатом

Ее Вдохновенья и Славы.

 

Вы – сыщики – знали об этом,

Что, горькое горе изведав,

Я был и остался поэтом,

Когда истребляли поэтов.

 

В бессмысленной вашей работе,

Лишенной малейшего чувства,

Кого и куда вы зовете,

Внебрачные дети искусства?

 

Людей моего поколенья,

Когда мы детьми еще были,

Незримо воспитывал Ленин,

И мы этих лет не забыли.

 

Я слушаю песню чужую, –

Ни слова я в ней не приемлю,

И старые кости сложу я

В мою материнскую землю.

1962

 

Н. И. Конраду

 

Для чего я лучшие годы

Продал за чужие слова?

Ах, восточные переводы,

Как болит от вас голова!

Арс. Тарковский

 

Уж если говорить о переводах,

Которым отдал я немало лет,

То этот труд, как всякий труд – не отдых

Но я о нем не сожалею, нет!

 

Он был моей свободою и волей,

Моею добровольною тюрьмой,

Моим блаженством и моею болью,

Сердечной болью, а не головной.

 

Пытаясь современными словами,

Перевести китайский старый стих,

Я как бы видел древними глазами

Тревогу современников своих.

 

И так я сжился с опытом

Что глядя на почтенных стариков,

Невольно думалось: ведь это дети –

я старше их на несколько веков!

 

 

Надпись на книге Лирика китайских классиков

 

Н.И. Конраду

 

Верю я, что оценят потомки

Строки ночью написанных книг, –

Нет, чужая душа не потемки,

Если светится мысли ночник.

 

И, подвластные вечному чувству,

Донесутся из мрака времен –

Трепет совести, тщетность искусства

И подавленной гордости стон.

1961

Не плачь, моя милая...

 

Не плачь, моя милая. Разве ты раньше

не знала,

Что пир наш недолог, что рано приходит

похмелье...

Как в дальнем тумане – и город, и дом у      канала,

И темное счастье, и храброе наше веселье.

 

А если тебе и приснились леса и равнины,

И путник на белой дороге, весь в облаке пыли, –

Забудь, моя милая. Фары проезжей машины

Его – и во сне – лишь на миг для тебя осветили.

1943

Посвящение и эпилог

 

Берите в плен младых рабынь...

А.С. Пушкин

 

Когда вне всяких утвержденных правил,

Ты стала мне и жизнью и судьбой,

Я гвардию стихов своих составил

И на столе собрал перед собой.

 

И повелел в слепой своей гордыне,

Любуясь сам их силою земной:

– Идите, воины, берите в плен рабыню,

Чтобы она повелевала мной.

 

 

Пусть это будет берег моря

 

Пусть это будет берег моря

И ты на берегу, одна,

Где выше радости и горя

Ночного неба тишина.

 

Года идут, седеет волос,

Бушуют волны подо мной,

Но слышу я один лишь голос

И вижу свет звезды одной.

 

Все позади – и дни, и ночи,

Где страсть лгала, как лжет молва,

Когда не в те глядел я очи

И говорил не те слова.

 

Но разве знал иную власть я,

Или не верить я могу,

Что выше счастья и несчастья –

Судьба двоих на берегу.

 

Растет и крепнет гул простора,

Блестит, несет меня волна,

Живым иль мертвым – скоро, скоро –

На берег вынесет она.

 

И в час, когда едва заметен

О скалы бьющийся прибой,

В венце из клеветы и сплетен

Я упаду перед тобой.

1943–1958

Сказка Андерсена

 

Памяти Евгения Львовича Шварца

 

Когда поэт в беде –

Угнетена Природа,

И робок свет восхода

На облачной гряде.

 

И к беднякам в оконце,

Повсюду и везде,

Опаздывает солнце –

Когда поэт в беде.

1964

 

Слово

 

Не забывай

На праведном пути

То, что старик Марк Твен

Сказал когда-то:

Ты должен

Слово нужное найти,

А не его

Троюродного брата.

1963

 

Сто раз глядели мы в глаза беды...

 

Сто раз глядели мы в глаза беды

И дожили до лучших дней. И, в общем,

Легко понять, что на судьбу не ропщем,

Как бы сухими выйдя из воды.

 

Но есть у всех, кто верит в наше братство,

Свой корпус, и дивизия, и полк,

Где мы должны по-прежнему сражаться

И жизнь окончить, выполняя долг.

1964

 

 

Судьба двоих...

 

(Песенка)

 

И ты был, друг мой, тоже

Получше, помоложе,

И девушка хотела

Не разлюбить вовек,

И сочинил ты в песне,

Что нет ее прелестней,

И сам тому поверил,

Наивный человек.

 

Но годы, слава богу,

Проходят понемногу,

Живешь, не ожидаешь

Ни писем, ни вестей.

А за стеною где-то

Поется песня эта

О девушке, о счастье,

О юности твоей.

1939

Эпиграф

 

Как много наших

Сверстников суровых,

Людей непьющих,

Сытых и здоровых,

Всегда и всюду

Поучавших нас,

Ушли во тьму –

Их огонек погас...

Уже я прожил

Больше полстолетья,

Но, открывая

Новую тетрадь,

Я повторяю:

Надо жить на свете,

Чтобы учиться,

А не поучать.

1962

 
Rado Laukar OÜ Solutions