Русскоязычная Вселенная № 14

Израиль

Рами Нешер

Рами Нешер – творческий псевдоним (имя при рождении – Евгений Орел). Композитор, певец, автор-исполнитель, поэт, литературный редактор. Лауреат международных литературно-музыкальных конкурсов и фестивалей искусств в Украине, Израиле, Грузии, Болгарии, России. Публиковался в международных литературных альманахах и журналах. Автор документальной повести «Чёрно-белый Чернобыль» и сборника “Баклан Свекольный” (стихи, миниатюры, рассказы, художественный роман). Участник Антологии Мира ИФЛАК (2016-2017) на пяти языках. Член Межрегионального союза писателей и Конгресса литераторов Украины, Международной организации “MasterPeace Kiev”. Живёт и занимается творчеством в г.Кирьят-Бялик, Израиль.

Я ТОЖЕ НЕ ЛЮБЛЮ!
(памяти Владимира Высоцкого)

Я не люблю вершин без восхождений,
Я не люблю, когда, тоску трубя,
Несостоявшийся страдает «гений»,
Виня весь мир, но только не себя.

Я не пожму тому при встрече руку,
Кто флюгером по ветру держит нос.
Я не люблю бесплодную науку
И ненавижу тех, кто к ней прирос.

Я не приемлю пьяные лобзанья.
Не верю тем, кто вывеску сменил.
Не внемлю я мольбам о покаянье
Того, кто Иисуса заклеймил.

Мне ненавистны черви и вампиры
И те – что сворой гонят одного,
Что молотком терзают струны Лиры
Для благости желудка своего.

Не возлюблю вовеки грохот пушек,
Ночной сирены вой и звон стекла.
Мне больно за поруганных девчушек,
Которых смерть так рано унесла.
Не по нутру мне плач над убиенным,
Меня гнетёт истошный детский крик.
Я не могу прикинуться согбенным.
Я не люблю так: просто – не привык.

Великий Бард! Простите за вторженье.
Себя я Вашей славой не вскормлю.
Но всё, что Вам внушало отвращенье,
Я тоже никогда не полюблю!

ПРОВЕДИ МЕНЯ

Проведи меня, проведи
Через тернии – да к любви.
Покажи мне путь, покажи
От завета и до греха.

Водопадами пусть дожди –
За собой меня позови.
Разогнав мои миражи,
Не останься к мольбам глуха.

У тебя на меня – права.
У меня пред тобой – должок.
За растраченные года
Возложу на себя вину.

Пожелтевшая сон-трава
Не дает ступить за порог.
Был я счастлив в любви всегда...
Но в душе – ждал тебя одну.

ХРИСТОС ИЛИ БРУТ?

Белое облачко нежится в солнечной ванне.
Поле укрыто бескрайним зелёным ковром...
Нового тем ничего не поведаю вам я.
Жизнь продолжается, хоть и порою с трудом.

Шорохи летнего ветра сменяются бурей.
Ближнего счастьем одаришь – да корм не в коня.
Умный отчаянно бьётся с безбашенной дурью,
Но отступает, святых и нечистых браня.

Ум и талант отличаются норовом тихим.
Зло и бездарность – лужёною глоткой берут.
Доброю славой прожить? Быть помянутым лихом?
Выбор открыт перед каждым: Христос или Брут.

ПОВЕРЬ И ТЫ

     Жизнью взяты на абордаж…
     А любовь обжигает кожу…
          Николь Нешер

Нам обоим светит луна.
Солнца жар согревает нас.
Но один я – и ты одна.
День и год назад. И сейчас.

Дышим воздухом мы – одним.
Говорим – на одном языке.
На одном языке – молчим.
Сердце – в сердце. Рука – в руке.

«Для любви расстояний нет» –
Утешительное клише.
Почему не куплен билет?
Вот поди, объясни душе!

Тяжелы вериги разлук.
День и ночь – бездарно пусты.
Но порвётся порочный круг!
Я – поверил. Поверь и ты.

Нам обоим светит луна…

МИНУВШЕГО СЧАСТЬЯ МГНОВЕНЬЯ

 
Водная гладь нарушается изредка всплесками рыбок.
Шорох уставшей листвы - диалог между солнцем и ветром.
Бархатный день сентября - ртутный столбик волнительно зыбок.
Стелется чёрным по белому рифмы поток в стиле ретро.

Реки текут беспрестанно и к чувствам людским безразлично.
Сказано мудрым, что дважды в одну не войти - и не надо!
Каждому делу - свой день и режим исполненья приличный.
Сделал - ставь "галочку", но не сиди, дожидаясь награды.

Счастья мгновенья мы помним и с трепетом, и с восхищеньем.
С ними легко пережить и удары судьбы, и ненастья.
И, вопреки уносящимся в прошлое водам забвенья,
Верим, что вновь ощутим мы мгновенья минувшего счастья.

ЭРОСА ТЕРПКИЙ ХМЕЛЬ

Полумраком окутана спальня.
В ожидании зябнет постель.
Между молотом и наковальней
вьётся Эроса терпкий хмель.

Мы коснуться друг друга не смеем,
но надрывно дыханье частит...
Стану я искусителем-Змеем,
ты же – Евой, а хочешь – Лилит.

Страсти верх берут над сомненьями.
Одежды летят по углам...
От блаженных прикосновений мы
возносимся к небесам.

ДИССОНАНСЫ

 
Можно чисто спеть верхнее "си",
Но душой соврать.
Краски радугой на полотне,
а шедевра – нет.

Можно спутать Гуно с Дебюсси,
а в зачётке – "пять".
Унестись на лихом скакуне...
Дорогой билет...

У Судьбы козырей не проси,
Коль не можешь взять.
Ключ от Счастья – как жемчуг на дне
В океане лет.

ВОПЛОЩЕНИЯ

По утрам
Ты ходила в храм
Замаливать срам.

Целый день
Наводила тень
На плетень.

Вечерами
Нежными руками
Плела оригами.

Только ночью
Не видать воочию,
Что ты... Многоточие...

ОСЕНЬ НА АНДРЕЕВСКОМ СПУСКЕ

Ветерок-баловник
Подметает продрогшие улицы.
И прохожий поник-
ший бредёт, листопадом шурша.
Напевая «Мишель»,
Музыкант зачарованно жмурится,
И художник пастель
Превращает в шедевр не спеша.

На Андреевский спуск
Ниспадает осенняя морось.
Дом Булгакова пуст,
И скучает кафе за углом.
На Пейзажной аллее
Туристов убавился ворох.
Свет фонарный не греет...
Испить бы чайку с сухарём...

ИЗРАИЛЬ ДЛЯ МЕНЯ... ЛЮБОВЬ И НАДЕЖДА

Такси достигло поворота на улицу, ведущую из города
к морскому порту. Ещё секунда, и машины след простынет.
Ужас в том, что этот белый седан, украшенный шашечками
по бокам, увёз тебя. И потому эта ни в чём неповинная
машина вызвала во мне жуткую ненависть. Не мог я и
не хотел примириться с тем, что ты находишься не рядом,
а безнадёжно отдаляешься . Чуда, скорее всего,
не произойдёт: водитель не развернётся
на круговом перекрёстке, чтобы перенаправить
время вспять.

Пока я мог тебя видеть, пусть и в окне такси,
несущегося вдаль, меня не покидало приятное
чувство соприкосновения взглядами. Но когда
ты исчезла за поворотом, возникло ощущение, будто
меня вытряхнули из цветного романтического сна,
и я оказался один на один с бесстрастной реальностью.
И что же я делаю в городе, в один миг без тебя
опустевшем? Зачем нахожусь в этой стране?

Мне захотелось развеяться, и я направился
к Центральной Площади. Вскоре понял, что иду
той же улицей, по которой мы вчера от гостиницы
шли гулять по ночному городу. Но без тебя это
всё равно, что улица, не ведущая к храму.
Тогда зачем она нужна, если не ведёт к храму?
– так и тянет процитировать Данелиевского киногероя.

Я пытался думать о чём-то другом. Принялся даже
наблюдать за прохожими. Вот идёт девушка, держа
под руку парня, облачённого в военную форму.
Судя по их настроению, солдат в отпуске или
в увольнении. Но автомат – при себе.
«Это Израиль, детка!» - вспомнилась мне
известная присказка. Пожалуй, чуть ли не
единственная страна, где воин должен быть
с оружием даже на собственной свадьбе.

Я так засмотрелся на эту молодую пару, что
ненароком столкнулся с женщиной в паранже.
Арабкой, разумеется. Извинился по-английски,
на иврите, по-французски… Она не ответила,
даже отшатнулась от меня и, боязливо озираясь,
засеменила прочь. Пожалуй, не стоило
ничего ей говорить.

Как я ни старался отвлечься, раз от разу
сознание беспощадно терзал вопрос: где ты,
любимая, и зачем я там, где тебя нет?
Хотя т;к ощущается твоё присутствие!
Почти физическое.

Во мне закипает отчаяние. От досады на себя
и на всё вокруг я чувствую, как в горле набухает
ком, а в нём прорастает стон. Я с трудом сдерживаю
позыв глубоко изо всех сил затянуть: «уууууу…»,
да так, что либо разбегутся люди, либо сбегутся
волки. Не знаю только, живут ли они в этих краях.

В магазине сувениров поболтал с местной продавщицей
и с французской туристкой. Полегчало. Купил
магнитики на холодильник. Пожилая американская
чета искала книжный отдел, так я им и подсказал.
Они решили, что я местный, и я не оплошал,
нарочито сказав продавщице «тода раба»
(большое спасибо). Да в этой стране кого только
не встретишь и какие языки да наречия не услышишь!

Когда вышел на улицу, стон во мне закипел с новой
силой, будто кофе в джезве, снятой с огня и снова
поставленной на конфорку. Только повторное закипание
происходит быстрее и мощнее. Как болезнь после
ремиссии. Боже, с чем я сравниваю!
Ну, это профессиональное.

Я ищу место, где поменьше людей. А, вот тут,
перед рекламным щитом с изображённой на нём
девушкой, зазывающей чего-то там купить.
Вспомнил, что эта зазывала тебе не понравилась.
Ты так и сказала: "Она некрасивая". Жаль,
не додумался спросить, что на щите написано.
Ведь я даже таких букв не знаю. А читать справа
налево для меня ещё больше в диковинку,
чем великое чудо Мониту для коренного американца.

Никого рядом нет. По счастью, уличные звуки
перекрываются колонками, выставленными из
ближайшего кафе, дабы народ наслаждался
мягким тенором Эяля Голана.

В тот момент мне вспомнился Гамзатов:

Застынешь, и молитва горлом хлынет,
Хоть ты и не молился никогда…

Стон, долго таившийся внутри горлового комка,
яростно прорвался наружу. Протяжный стон, скорбный
и даже страшный. Постепенно комок «сдулся», как мяч,
отпустив дыхание. Неукротимо хлынули слёзы.
Память выдала из поэтической кладовой:

"Я не могу без тебя жить…",
"С любимыми не расставайтесь…",
"Не по-женски, по-волчьи вою…"
(с поправкой на "не по-мужски").

Так всё и происходило – под стихи Асеева, Кочеткова,
а ещё Хмельницкой, очень талантливой поэтессы,
говорят, из современных.

Не знаю, как я выглядел со стороны, да мне и по фиг.
Но когда приступ тоски начал угасать, я успокоился
и продолжил праздное шествие улицами города,
отчасти ставшего мне родным.

И тут меня что-то повело: куда бы ни шёл, всё время
попадал на одну из «наших» улиц. Мы и тут с тобой
ходили, и тут, и вон там, где скульптуры клезмерских
музыкантов. На их фоне нас фоткали добродушные
израильтяне, по умолчанию лояльные к приезжим.
Рядом – лавка, где мы накупили чипсов.

Да что же это такое! Всюду ты, но нигде тебя нет!

А на другой стороне улицы – угрюмая гостиница,
по моей вине чуть не ставшая для нас местом ночлега.
Час назад мы проходили мимо и весело вспоминали,
как тебе удалось бесплатно отменить бронь. И наша
фантастическая ночь прошла в люксе шикарного
прибрежного отеля. В нём остановились и другие
иностранные коллеги – участники медицинской
конференции.

Наша волшебная ночь... Увы, она уже в прошедшем
времени. А ещё позавчера мы думали о будущем,
с надеждой на чудо и ожиданием великого откровения.
И затем пришло настоящее. Пусть и ненадолго...
А всё-таки, пришло, и его ни изменить, ни отменить.

Так быстро пролетели минуты счастья! А в утешение
осталась чья-то строчка, будто мантра
- "отдаляемся, чтобы встретиться..."

Любимая, мы всегда будем помнить, что наши пути
сошлись в Израиле, не похожем ни на какую другую
страну мира. Для каждого Земля Обетованная
отрывается по-своему. Одним она кажется роскошным
пляжем по всему побережью. Другим – символом
кошерности питания и образа жизни. Третьи находят
в нём пожизненное пристанище. А для нас с тобой
Израиль – это страна любви и надежды на новую встречу.

И эта встреча состоится. Рано или ещё раньше –
мы встретимся, чтобы больше не расставаться.
И будем счастливы. Амен!

Старику-незнакомцу

#9
НЕИЗБЕЖНАЯ ОСЕНЬ

Дубовый листочек уносит течение
По речке усталой, под небом безоблачным.
Что видел он в жизни с момента рождения?
Был зеленью налит, а нынче - цвет войлочный.

Ему вспоминаются вешние птицы,
Листочки-собратья, пчёл диких жужжание.
И солнечный луч по ночам ему снится,
Фотоны тепла, хлорофилл для питания...

Но силы иссякли, и больше не нужен
Листочек. Безжалостно дуб его сбросил.
И сколь ни старательно миру мы служим,
Приходит ко всем неизбежная осень.