Русскоязычная Вселенная. Выпуск № 21
от 15 января 2023 года
Русскоязычная Украина
Петр Пыталев
Пыталев Петр Иванович, поэт, прозаик, драматург, литературный критик. Родился 25 июня 1941 года в селе Семцы Брянской области. Восьмой ребёнок в семье. Отец, Пыталев Иван Никитич, — колхозный конюх, участник войны с финнами и Великой Отечественной, был тяжело ранен, из-за чего умер вскоре после войны, в 50 лет. Мать, Пыталева (Щемелинина) Анна Андреевна, — колхозница, Мать-Героиня (родила 10 детей), известная во всей округе знахарка-целительница. Она знала бесчисленное количество местных интересных историй, сказок, пословиц и поговорок, прибауток; будучи неграмотной, говорила стихами и потому заразила сына сочинительством. Уже в сентябре 1941 года немецкие фашисты с боем захватили село Семцы, при этом родная хата сгорела, и большая семья перебралась в погреб, словом — дитя подземелья…
Окончил Семецкую среднюю школу в 1958 году с Золотой медалью (в этой школе сейчас — музей его имени, его книги изучаются в школьной программе «Литература родного края»). Получил высшее техническое (в 1965 году окончил факультет радиосвязи и радиовещания Одесского электротехнического института связи) и высшее гуманитарное (в 1986 году окончил Литературный институт Союза писателей СССР).
Трудовой стаж — 55 лет, ударник всех выпавших на его долю пятилеток. Стихи писал с 8 лет, печатали их в районной газете с 15 лет. До перестройки истово верил в светлое коммунистическое будущее, был активным общественником, в школе возглавлял пионерскую дружину, в институте — комсомольскую организацию, на работе — партийную. Болезненно переживал развал Союза, крушение идеалов; с 1991 года до настоящего времени ни в какой партии не состоял, политической заангажированностью не страдает: сосредоточился на творческой работе.
В 15 лет награжден медалью «Участник ВСХВ» за активное юннатство, в 1970 — медалью «За воинскую доблесть», потом — медалью «Ветеран труда» и «Ветеран Холодной войны». Дорожит знаками высшего профессионального отличия»: «Почётный радист СССР», «Почесний працівник ВАТ «Укртелеком», а также знаками — «Альпинист СССР», «За дальний поход. Океан».
Член Союза писателей СССР с 1986 года, член НСПУ (Национального союза писателей Украины) и МСП (Межрегионального союза писателей); лауреат литературной премии имени Мыколы Кулиша и Бориса Лавренёва. Основатель (май 2005) и бессменный руководитель (на общественных началах) литературной студии «Парус надежды» в городе Херсоне, члены которого пишут на русском языке и украинською мовою. Редактор-составитель и автор одноименного альманаха. Организовывал и проводил литературные вечера, презентации книг, читал литературные лекции, вёл литучёбу, рецензировал и редактировал рукописи. Выступал на радио, ТВ, в школах и библиотеках, в Бетель-центре русскоязычной диаспоры Торонто (Канада), в литсалоне «литературная Канада, в центре искусств «Удивительная кошка». На стихи Петра Пыталева написали музыку (песни и романсы) композиторы: Г.Крылов, А. Шейченко, Н. Шершень, Ю. Бережко-Каминская.
В настоящее время на ПМЖ в Торонто, проживает с женой Нелющей-Анастасией в семье младшей дочери Татьяны Сабитовой. Старшая дочь — Елена – беженка из Украины, также проживает в Торонто. Продолжение рода-внучка Алина, внук Лёвушка, правнучка Ева.
СТИХИ
ОСТРОВ СПАСЕНИЯ
А жизнь заштормила — волна с перехлёстом:
Всё сносит, беснуясь, сама не своя,
Остался один незатопленный остров —
Квадратные метры, где я и семья.
Тут радости только мои и печали,
И тут мне с чужих голосов не поют.
Здесь то, от чего столько лет отучали:
Затишье, тепло и мещанский уют.
Здесь то, что в любви мы дарили друг дружке,
Здесь свет очага, что в ненастье не тух,
И те, что осмеяны вщент, безделушки
Сейчас образуют спасательный круг.
Хоть стены дрожат — не из скальной породы,
Лихой ураган не пройдёт стороной,
Я всё-таки рад: в эти смутные годы
Есть остров спасения — дом мой родной.
Здесь только родные и близкие лица,
Что будут с тобой до последних минут,
Которым во всём ещё можно открыться,
И только они ещё, может, поймут.
Корабль затонул, мы невольно жалеем,
Нам кажется, гуще становится страх:
И коль суждено, что ещё уцелеем,
То разве что так — на своих островах.
1991 г.
ПЛАЧ ПО ЕДИНСТВЕННЫМ
Ректору Одесской Академии Связи,
Панфилову Ивану Павловичу,
посвящается
1995 год
1
Сбросив тонны марксистского груза,
Вознеслись высоко молодцы,
Вмиг удачу схватив под уздцы…
Сколько их, на руинах Союза
Возводящих свои дворцы?
Поглядишь на фигуру спортивную
(И спиртивную, и противную –
Две извилины в "чердаке"):
Иномарки штурвальчик в руке,
Фирму держит дистр-ибутивную,
Сам не зная, шо це таке…
А Земляк мой попал в эпидемию
Новых рангов, званий, чинов:
Окрестил свой вуз Академией,
Бакалавров, магистров делая
Из обычных выпускников.
Я – в приёмной у Академика,
Секретарка (строга!) – за столом:
Бесполезна с нею полемика –
Все мои на счёт входа идейки
Разбиваются о волнолом.
Занят. Слышу: кто-то из треста…
– Подождите: Учёный Совет…
– Нет, минуточку: время прессы…
Да, часами ждать невесело –
Записаться заранее след.
На дверях плита приторочена:
Столько титулов у Земляка –
Имя шейха, наверно, короче;
И табличке (стать "смирно" хочется!)
Честь готова отдать рука.
Он, наверно, стал очень гордый –
Не подъедешь на вороном.
Он – из нашей деревни затёртой,
Вот и дёрнул напомнить чёрт-то
Про н е ё, поболтать о родном.
2
До обеда сидел в холле-зале
Я понуривши голову вниз –
На приём меня всё не пускали:
Деловито мужи сновали
К Земляку, в кабинет и из.
Вот - остался один. "Доложите", –
Говорю секретарше.
– Звонят,
Не могу прерывать, подождите
(Злюсь: припёрся зачем к небожителю
Я – холоп с головы до пят?).
По звонку дама строгая встала –
На пороге явился Он:
Вроде бы изменился мало,
Но в лице уже что-то смущало –
Наложил отпечаток трон?
Холл обвёл он холодным взглядом –
Я привстал, чёрт, себя кляня,
Покраснев от стыда-огня:
Как сидел я со шкафом рядом,
Так за шкаф он и принял меня.
Диалог короткий меж ними:
Деловой решится вопрос –
Дверь захлопнется… И не всерьёз
Его уличное имя
Я неслышно почти произнёс.
Вздрогнул. Львино вдруг обернулся
И всмотрелся в мои черты.
А потом – учащённость пульса,
А потом – широко улыбнулся
И навстречу шагнул: "Петя – ты?"
В век уравненности, обезлички
Принижали землячества роль,
Но вот: уличная кличка,
Не совсем в приёмной приличная,
А для сердца – как верный пароль.
3
Откровенность мужская прекрасна.
Круг взаимности широк,
Общепамятного – впрок,
И звучит белорусско-русско-украинский –
Милый семецкий говорок.
Край берёзовый, сердцу милый,
Как без нас-то живётся там?
Вместе съездить бы на могилы –
Поклониться родным, коих мы схоронили,
Дань отдать дорогим местам…
Но из грусти невольно выходим мы,
Вспоминая своих чудаков:
Дурачков, деревенских юродивых,
Что в народе – святых навроде,
Всё же, чтимых во веки веков.
Вдруг, хитро поставивши очи,
Ставит "литру" на стол – самогон!
– Остограмимся? Наша! Хочешь?
Кусок сала достал и хохочет:
Ведь не пьём же – ни я, ни он.
Говорит: "Помнишь Ваську Митроху?
Заявляется с магарычом:
Вот, возьми, мол, гостинцу троху –
Сын диплом защитил, слава Богу…
Я ему: "А я-то причём?"
Он: мол, скромничаешь для вида,
Знаем – всем облегчаешь путь,
Я ж привёз тебе от души-то…
Взять пришлось, а иначе – обида:
Тогда в Семцы дорогу забудь.
За 5 лет видел раз всего лишь
Я сынка – вызывал на разнос:
"Всех семчан и меня позоришь! –
Завалил экзамен!" До слёз
Сын был сам благодарен за "помощь"...
Посмеялись. Дивились снова,
Сколь из нашего села
Вышло в люди: не просто толковые –
Кто свершил открытия новые;
Сколь деревня талантов дала.
Академик наш поразмыслил:
В сёлах было детей не счесть –
По законам Больших, мол, Чисел,
Хоть один бы всех перевысил!
Если Множество – выбор есть!
4
Глазел я в детстве, как в чаду и мыле,
На свадьбах сельских люд пел и плясал.
Я не вникал, о чём там бабы выли.
Недавно лишь, что не совсем забыли,
Со слов одной старушки записал:
"Йдите, молодые, от отца и мати,
Дай вам Бог, поболе деток нарожати:
Первенец родится, милый да ленивый,
Да какой ни будеть, а самый любимый,
А второй родится, да не то что хочу:
Буде ждати сына, а пошлёть вам дочу,
А третий родится – не тужите сильно:
Буде ждати дочу, а пошлёть вам сына,
Четвертый случится – людям на потеху,
Пятый – вам на старость ласку да утеху…
Родите шестого, седьмого, восьмого –
Буде в них таланту и Духу Святого…"
5
ХХ век. Его конец. Окинь ты
Европу взглядом – нет такой страны,
Где язвы и пороки не видны…
Всё, может, потому, что вундеркинды,
Спасители её, не рождены.
То вовсе нет детей, то посмотри ты:
Лишь одному жизнь разрешает мать,
Пусть не бездарному…
Но как слабеет рать:
Ну, из к о г о особо даровитых
Природе остаётся выбирать?
О п е р е н а с е л е н ь и ходят сплетни,
А речь уж – об и с ч е з н о в е н ь и нас.
Когда в семье "нормальной" есть сейчас
Один ребёнок,
первый и последний,
То он один – единственный и шанс.
Не за Вьетнам, не за Афган и не за Боснию,
Не за развал Союза придет суд:
Нет, за е д и н с т в е н н ы х
в грядущем спросят:
Как смели на единственных
всё бросить? –
Наших правителей потомки проклянут.
6
Спасибо говорю вам, сёстры-братья
(Судьбе – что есть быть перед кем в долгу!):
Вы научили чем-то поступаться,
И что-то с детства отдавать, и доверяться –
Я в вас, и вас в себе я берегу.
Пусть, что лукавить, радостного мало
От детских лет моих осталось, тех:
Пусть каждый на себя рвал одеяло,
Тепла родителей, быть может, не хватало,
Но жизней, главное, хватило нам на всех.
В чужих краях, где правила иные,
Где разливалась ложь без берегов,
Какие тяжкие бы не изведал дни я, –
Искал друзей, чтоб были, как родные.
И в остальных я не искал врагов.
7
И я верить в лучшее истово,
В коллективное благо, хотел.
Но какое теперь единство,
Коль безбратство и бессестринство –
Поголовно детский удел?!
Ах, единственные! Разве вам хочется
Только с зеркалом дома – на "ты"?
С ним шалиться ли вам? Хохочется?
С детства
О п ы т о м о д и н о ч е с т в а
До безумия вы сыты.
Что ж теперь?
Помечтаем давайте-ка
Не за "баксы" о Барби любви –
Чтоб сестричку родную иль братика
Подарить папа-мама могли:
И для вас, и для всей Земли.
8
Односельчане, мы погоревали,
Что всё опять же – наперекосяк:
В верхах не понимается едва ли,
Что малодетства так тревожен знак.
И был вопрос наш безответно едок:
В какой же ныне дышим из систем?
В той, где закон: чем меньше деток,
Тем меньше для правительства проблем?
А если это срочно не поправить
И не найти спасительную нить,
То скоро просто н е к е м будет править
И некому грядущее кормить.
***
В рождественскую ночь, я помню, возле хаты
Наощупь девушки искали частокол:
Случится кол с корой - знать, будет муж богатый.
А без коры - гол, как сокол...
Когда бы так жена моя гадала
Тому лет ...надцать, то, сомнений нет:
В сучках, задоринках ( в чём проку мало)
Попался бы ей мой "эквивалент".
Измучена она способностью моею
Несовершенства мира примечать:
Я вовремя поддакнуть не умею
И крою тех, о ком бы - промолчать...
За это мне сучки укоротили,
Но до сих пор для них - как в горле кость:
Для общей, для приглаженной картины.
Всё ж, обтесать меня не удалось.
***
Сколько неуверенности длиться?
Будто в междуцарствии живу.
Говорят, пора определиться:
Я за Киев или за Москву?
Как мне быть?
И та, и та столица,
Вроде, по отдельности, права...
От какой душою отделиться,
Коль долгов, равновеликих, два?!
И потом: ну, разве не наивно,
Что возводит в тождество молва:
"Киев" - весь народ, вся Украина?
Вся Россия, весь народ, -" Москва"?
Я не против одного кого-то,
Сердцем за обоих, потому:
Кто столкнёт двух братьев, два народа, -
На того я руку подниму!
И ведь столкнули! И потирают руки от взаимоуничтожения!
* * *
Когда серб убивает хорвата,
А хорват стреляет в серба, -
Ох, не с краю моя хата,
Ох, не скрою, что грянет: не слеп я.
Когда росс хулит малоросса,
А хохол костерит кацапа, -
В чём тут горькая суть вопроса
П ер е х о д н о г о этапа?
Кто возносит Петра, кто - Петлюру, -
На пожар до пожара торопятся:
Вновь славянскую нашу натуру
Раздирает междоусобица...
1990
***
В нашем доме дошло до выстрелов.
Наша Светлая Даль замутилась.
Наше о б щ е е вытерпев, выстрадав,
Мы попали друг к другу в немилость.
Всё глядели вперёд... Оглянулись:
Нет достатка в душе и в хате...
Выясняем, судя минулость,
Только кто из нас в и н о в а т е й?!
Как в любви, в нелюбви мы пылки:
На развод - наше высшее право?
А ведь после любой развилки
Кто-то влево пойдёт, кто-то - вправо.
Так, за кем же последнее слово?
Подождём, поразмыслим немного.
Разойтись - заманчиво ново...
Неужели
Т у д а н а м дорога?!
1991
ПИСЬМО СЕСТРЕ, В РОССИЮ
Извиниться хочу, дорогая сестрица,
Что посылки фруктовой моей, с юга, нет:
Кто ж из нас полагал, что дела могут так измениться,
Когда нас закликали скандировать -
"Су-ве-ре-ни-тет !!!"
Награждается тайно чиновничье рвенье -
Мне на почте прочли
пункт, параграф, главу:
Если с дачи своей я пришлю тебе банку варенья -
Стратегически мощь Украины я враз подорву.
И тебе, видно, в Семцах, такие же скажут побаски:
Пункт, параграф, глава - такая ж "законная" ложь, -
Если вышлешь ты мне колечко домашней колбаски.
Неизбежно российскую мощь подорвёшь...
Вроде ж, Запад в пример взяли наши Правители
И туда зачастили, вперегонки, неспроста...
Ч не знаю, какие Права Человека провидели,
Но сначала лишили нас
ПРАВА РОДСТВА!
Что ни новый Указ - с подозрительным запахом:
Нам бы в ладушки бить, но противится естество, -
Разобрали Ж Е Л Е З О меж Востоком и Западом,
И, чтоб зря не попало,
Между нами возводят его.
1993
***
Когда мы любим, "Каждый день я, -
Природа тихо шепчет нам, -
Тепло, и свет, и наслажденье
По щедрости великой дам..."
Когда друг другу - как чужие,
Не слышно добрых слов уже,
Природа смолкнет. А Стихия
Настороже. Настороже!
Когда мы ненавистью пышем,
Гвоздя друг друга, входим в раж, -
Мы связь теряем со Всевышним -
Он больше не защитник наш.
Град, буря, дым чернее ночи,
Гром, грохот, рёв - как в Судный час:
Природа докричаться хочет
До обезумевших,
До нас!
1995