19 марта 2024  11:47 Добро пожаловать к нам на сайт!

Русскоязычная Вселенная выпуск № 2 от 15 октября 2014 г

Русскоязычная Англия

 

 

Валентина Коркоран

 

Люблю в ЛондОне даже воздух

 

 

- Скажите, пожалуйста, - робко спросила Алиса,

зачем вы красите эти розы?

- Понимаете, барышня, нужно было посадить

красные розы, а мы, дураки, посадили белые.

(Льюис Кэрролл, «Алиса в стране чудес»)

 

В 1996 году я пожала лапу любимой собаке и уехала в Лондон. Собака согласилась остаться с моей сестрой, но только на шесть месяцев. Я пообещала обеим, что вернусь, как только закончится срок визы. Собака погибла, сестра вышла замуж. В стране перемены: черное стало белым, белое перекрашивалось в черное. И я осталась мыть посуду в ливанском ресторане ещё на неопределенный срок.

«Если вы устали от Лондона, то вы устали жить, потому что здесь есть все, что можно ожидать от жизни», так писал Самюэль Джонсон в 1777 году.

Устала ли я тогда от Лондона? Скорее нет. Надо было выживать и я включила автопилот. Жизнь обозначилась пунктиром: работа-колледж-работа. Сигарета на ходу.

Отец в это время выращивал леса на юге Украины. Он научно доказал, что возможно восстановить Гиллею (так древние греки называли северную причерноморскую зону, заросшую сосновыми лесами).

- Я не для того тебе дал образование, чтобы ты мыла посуду в Лондоне, - говорил он мне по телефону.

(Я не сказала ему, что получила повышение: администрация ресторана перевела меня этажом выше – в бар. Мыть посуду - куда ни шло, но дочка-барменша…)

- Надо было мне дать филологическое образование, а не горное, - отвечала я через тысячи верст, - тогда бы я сидела дома и писала с тетей-филологом историю семьи.

- Вы – потерянное поколение, - сказал отец с горечью, и добавил древнюю мудрость: «Не дай вам бог жить в эпоху перемен».

С возрастом всё чаще начинаешь оглядываться назад, копаться в корнях. История семьи меня волновала. Хотелось писать об этом, но не хватало знаний: . Как из океана слов выбрать нужные? Снова учиться. И я пришла в лондонское Литобъединение «Мастер-Класс» Олега Борушко, где «наращивала мышцы», потенциал и умение видеть мир в другом ракурсе. До этого я наблюдала его в объективе теодолита в перевернутом виде и в другой системе координат.

С тех пор, как стала выездная-перелётная, люблю самолеты. Любимый маршрут - «Лондон-Вена-Львов». Во Львове я четыре года работала экскурсоводом. Каждый раз, как Алиса, удивляюсь чему-нибудь новому в своей стране. С радостью отмечаю, как с каждым годом все выше тянутся к небу молодые сосны в таврических степях, посаженные отцом. Отец умер. Но я разговариваю с ним каждый день. Чувствую, что он будто бы стал моим ангелом-хранителем и теперь помогает сбалансировать жизнь, найти в Лондоне «все, что можно ожидать от жизни». Теперь я, вслед за классиком, повторяю: «Люблю в Лондоне даже воздух».

 

Хранители лондонского Тауэра

 

Тёплым летним вечером 1670 года Чарльз II созерцал звёздное небо в телескоп, установленный на Белой Башне лондонского Тауэра. Ему хотелось, чтобы шла о нём слава не только как о пожирателе женских сердец, но и как о просвещенном монархе. Да и удовольствие он получал немалое от этого занятия. Уж очень красиво и загадочно звёздное небо.

Вдруг: хлюп! Что-то упало на линзу телескопа. Чарльз II оторвал глаз от телескопа и поднял голову. Тьфу ты, - чертыхнулся он. - Опять эти вороны!

На следующий день, в гневе, хотел подписать указ об удалении воронов из Тауэра.

Но получил предостережение: если вороны покинут Тауэр, падёт крепость! Падёт

английская Корона!

Так гласит легенда…

Моя сестра стояла на перроне львовского автовокзала и размазывала слёзы по щекам. Она провожала меня в далёкую Англию. Вдруг, что-то вспомнив, она прокричала в окно автобуса: «Обязательно сходи в Тауэр и посмотри знаменитых воронов! Говорят, они огромные и что-то там загадочное с ними связано».

Я, в знак согласия, кивала головой, а сама думала: «Какие вороны? Границы с таможнями пересечь бы благополучно, добраться бы до Лондона, а там уж и до птиц дойдёт черёд».

Дошёл черёд. Выбрала свободный день, захватила фотоаппарат (надо же будет отчитаться перед сестрой) и отправилась в лондонский Тауэр. Пока стояла в очереди за билетом, смотрела на эту величественную и таинственную 900-летнюю цитадель. Утверждают, что в какой-то из башен до сих пор бродит призрак Анны Болейн, второй жены короля Генриха VIII, обезглавленной по его приказу на главной площади Тауэра. А в каком-то из узких окон мелькали рыжие кудри будущей королевы Елизаветы I.

Попав внутрь крепости, я поймала первого попавшегося Бифитера. С ходу принялась

допрашивать , что за вороны, почему они такие знаменитые и вообще где они?

Бифитер, в своей красно-чёрно-жёлтой униформе и чёрной шляпе на голове, заговорил спокойно, размеренно и с чувством собственного достоинства:

- Мадам, отдышитесь и не волнуйтесь так. Мы, Бифитеры, – охранники Тауэра и

по совместительству экскурсоводы. Наша задача – всё показать и рассказать посетителям. Я Вам обещаю: Вы увидите этих важных персон. Да вот одна из них.

- Где?

- Да вот же, слева от Вас, видите на развалинах древней стены?

- Вот эта небольшая птица и есть знаменитый тауэрский ворон? – спросила я слегка разочаровано.

- Всё верно, - всё тем же тоном ответил Бифитер, - и зовут его Рональд. Это имя стало победителем на конкурсе, который был объявлен по телевидению в 1989 году в программе «Blue Peter». - Разочарование проходило и я уже слушала с любопытством. - Таких птиц восемь на территории Тауэра, то есть четыре пары. Каждый ворон окольцован, имеет имя и свою территорию для прогулок. Есть даже кладбище воронов.

-?..

-Да, если захотите, Вы его найдёте возле Ворот Предателей.

Тут я вспомнила про фотоаппарат и неуверенно спросила:

- Могу я Вас попросить сделать мне снимок с Рональдом? Мне нужно сестре отправить.

- Конечно, мадам. - Бифитер, по-прежнему был нетороплив и вальяжен. - Для этого мы здесь и находимся и эти просьбы выполняем тоже.

Я с уважением относилась к размеренной манере Бифитера, но хотелось немного поторопить его - времени до закрытия оставалось немного, а ещё кладбище воронов искать.

Но, в чужой монастырь… Поэтому я по-английски вывесила на лице приветливую улыбку и в дружеском жесте протянула к ворону Рональду руку, готовясь к снимку.

Фотоаппарат щёлкнул. И тут я увидела табличку с надписью на многих языках, включая, русский: «Осторожно! Ворон может клюнуть!».

- Ух, ты какой! – осторожно сказала я ему. - Я к тебе со всей душой, а ты…

Ворон посмотрел на меня, не моргая стеклянным глазом и отвернул свой горбатый клюв в другую сторону. Гордый.

А тем временем вокруг Бифитера уже собралась большая толпа и он неторопливо рассказывал:

-Вороны – одна из наиболее известных достопримечательностей лондонского Тауэра. А вы спросите у них, какого они мнения о себе и они вам ответят следующее:

«Мы не простые чёрные птички. Мы охраняем Тауэр в течение многих столетий. В

худшие времена мы промышляли по мусорникам в поисках пропитания, а сейчас специальный персонал следит за тем, чтобы мы не голодали. Без нас Тауэр падёт и английская Корона тоже. Мы - охрана Тауэра и помним об этом, даже разбуди нас ночью».

- Да уж, важные персоны, королевские, - подумала я и отправилась на поиски кладбища.

Возле Ворот Предателей, выходящих к Темзе, я обнаружила чёрную надгробную плиту, гласящую о том, что здесь покоятся останки воронов. Последний отошёл в мир иной в 1988 году. Делая снимок, услышала за спиной кем-то брошенную фразу: «Я где-то читал, что воронам подрезают крылья, чтобы они не улетели».

- Ах, вот оно что! - мелькнула мысль. - Зря, конечно, об этом пишут. Я бы держала в тайне. Легенда всё же.

 

Чарльз II лично распорядился о том, чтобы в лондонском Тауэре всегда находилось какое-то количество воронов. А обсерваторию приказал перенести в Гринвич. Наверное, от греха подальше.

 

Крикет, нет войне!

 

Ну, что это за игра – крикет? А англичане гордятся им. Говорят, что крикет сродни русской лапте, - не знаю, не играла.

Не верю я Мадонне, которая, выйдя замуж за англичанина Гая Риччи, объявила себя англоманкой, любящей всё английское, включая крикет. Не верю. Хитрая она. Решила таким маневром завоевать расположение англичан. Да их невозможно расположить, и признают они только себя и английскую корону. Или же нужен очень тонкий подход. Я, например, бой-френду (теперь муж) несколько раз сказала, что он прав, как всегда. Он подумал, что будет каждый день это слышать. Взял и женился. Допускаю, что Мадонне нравится английский танец «Моррис» и английское пиво, но крикет – вряд ли.

Муж играет в крикет. «Объясни суть игры», - просила я. «Смотри внимательно и все поймешь». Смотрела внимательно игру за игрой всё лето. Действие разворачивается в центре лужайки. Один игрок размашисто бросает мячик, цвета спелой вишни, другой, в маске на лице, отбивает битой. Кто-то старается поймать мяч. Остальные игроки стоят по кругу: кто-то разминается, кто-то прохаживается, некоторые стоят на месте. Сопровождается это всё криками: «О-о! Молодец! Здорово! Мазила! Всё-ё!». Когда мужчина, стоящий в центре лужайки (наверное, арбитр), поднимает вверх указательный палец, игроки сбегаются в центр поля и с радостными криками начинают хлопать-тискать одного из игроков. Если это игрок из команды мужа, я тоже начинаю проявлять бурный восторг.

Однажды я поняла, что смотреть на всё это нет больше сил, сказала одному из болельщиков по имени Джефри:

- Не могу понять я эту игру.

- Не переживайте, русская леди, - сказал Джефри, - никто в Англии не понимает эту игру до конца.

Что могла понять «Material girl» из Нью Йорка в этой игре?

Команда крикетистов, за которую играет мой муж, представляет интересы местного паба. Я – в команде болельщиков. Негласный лидер болельщиков - пожилой англичанин и истинный джентльмен, уже упомянутый Джефри. Шорты, гольфы, трость, усы и трубка. Джефри никогда не был женат, очень богатый и большой почитатель крикета. Говорят, когда-то он поехал на чемпионат по крикету на Карибские острова и взял с собой девушку из эскорт-бюро. Говорят, что он не спал с ней. Как узнали?.. В её функции входило хорошо выглядеть и присутствовать с ним до конца матча. Матч длился пять дней. На третий девушка сбежала назад в Лондон. Эскорт-бюро прислало другую.

Однажды во время матча было очень жарко, и Джефри предложил мне и жене капитана команды (американке Лорал) заглянуть в паб.

- To refresh. - сказал Джефри, помахивая тростью. И мы пошли «освежаться».

- Томатный сок для русской леди и апельсиновый - для американской. - заказал он.

Бармен удивленно посмотрел на нас.

- Вы друзья? - спросил он.

- Да, - дуэтом ответили мы с американкой, - а что?

- А как же холодная война?

- Простите, любезный, но я должен вас прервать, - вмешался Джефри, - война войной, но леди пить хотят.

- О-о да, извините. - Бармен начал наливать томатный сок в стакан.

- И потом… какая война? – продолжал Джефри. - Время играть в крикет.

Нет, крикет – это здорово. Огромная зелёная лужайка, солнце на небе, а на лужайке много энергичных мужчин в белом. Так думала я, допивая томатный сок. В это время Джефри постучал тростью об пол и сказал:

- Ок, леди. Пора играть в крикет.

Андреевский спуск

- Золотой ус – новая панацея. Золото Полуботько в Англии. Еврейская рулетка. Читали? Любая книга – пятнадцать гривен.

- Отпечатано плохо.

- Да? А вы знаете, сколько стоит хорошо отпечатать?

Киев. Центральная площадь – Майдан Незалежности. Я помню эту площадь более торжественной. Сейчас она стала суетливо-торгово-базарная. Книги, кепки, пирожки, кока-кола, футболки с «леди Ю» и мусор.

- Вот, смотрите: «Еврейский синдром». Видите, фотографии – сам со всем семейством в Израиле на церемонии… Вам о чем-то это говорит?

- Ну, наверное, дружеский визит главы государства.

- Ага. А вы откройте тридцать восьмую страницу и почитайте. Нет, откройте и почитайте.

Книжку купила, но читать не хотелось. Хотелось кофе и закурить. Оглянулась вокруг. Пожалуйста. Тут-же.

- Кофе «эспресо», - заказала я в маленькое окошко ларька, - плиз, - вырвалось по шаблонной лондонской привычке.

- Мадам, любой каприз.

- Сколько?

- Восемьдесят гривен. - Из окошка выглянуло озорное лицо парня лет двадцати пяти. Под правым глазом несвежий синяк, начинающий желтеть. Смотрю в упор в глаза. Выжидаю. Перевожу: восемьдесят гривен – это около восьми английских фунтов.

- Мадам, да за восемьдесят гривен я вам такие услуги окажу, прямо здесь в будке. - Хотела демонстративно развернуться и уйти, но передумала.

- Кофе, пожалуйста. Сколько?

- Две гривны. Вы откуда, мадам?

- От верблюда. - Чувствую, что своим взглядом могла бы гвоздь забить.

Беру кофе, отхожу в сторону. Весна в разгаре, но не жарко. Кутаюсь в плащ. Кладу на бетонный парапет купленную книжонку, сажусь на неё и закуриваю. Взгляд упирается в колонну. Поднимаю голову выше, выше… На самом верху статуя украинки и тоже с товаром в руках: позолоченной оливковой ветвью. «Слишком оторвалась ты, голубушка, от реальной жизни, слишком высоко забралась. Кому нужен твой товар?». Опускаю голову. Прямо передо мной остановилась совсем молодая пара. Начали целоваться.

В Киеве проездом, на один день. Десять лет не была, и все, ну, всё так складывается, чтобы портить мне настроение.

Парень с девушкой разлетелись в разные стороны.

- Завтра в два. - на ходу крикнул он.

- Где? – оборачиваясь, крикнула девушка.

Нахалы. Думают, что они здесь одни.

- Как всегда, - еще громче крикнул парень, - на Андреевском спуске.

«Андреевский спуск…». Слова повисли в воздухе, а внутри потеплело от них. Киев –

златоворотый, с белой княгиней Ольгой и, конечно, Андреевский спуск. Нет, не зря я здесь. Жаль только, что всего на один день.

 

Морганатический брак

 

Великий Князь Михаил Михайлович Романов (1861-1929) – внук Николая I и его жена, графиня Софья Николаевна Меренберг (1868-1927) – внучка А.С.Пушкина

«...Этот брак, заключенный наперекор законам нашей
страны, требующий моего предварительного согласия,
будет рассматриваться в России как недействительный
и не имевший места»
(Телеграмма Александра III принцу Нассау
Николаю Вильгельму и Великому герцогу
люксембургскому Адольфу)

Несколько лет назад муж привел меня на ухоженное викторианское кладбище, что в западном Хэмпстеде. Кладбище-парк с узкими тропинками и тенистыми аллеями, множеством диких цветов. И конечно – самое английское из всех растений – плющ, обвивает все паутиной треугольных листов. Иногда, за кустами мелькал рыжий хвост – лиса. Что ищет здесь? Место для вечности, добычу, может, это – призрак?...
- Не ваши ли это Романовы? – спросил тогда муж. - Из царской семьи?
- Наши, наши. - ответила я невпопад, разглядывая скорбяще-скучающую мадонну на соседнем надгробии.
- Не туда смотришь.
Пришлось смотреть туда, куда указывал перст мужа – на небольшой склеп. Не было на нем декоративной лепнины, скучающе-скорбящих ангелов – только небольшой крест. Известняк, из которого выполнен склеп, от времени потускнел и обветрился, но гранитный и мраморный блеск соседних надгробий не затмевал его.
В склепе, под тенью сосен, уже которое десятилетие лежат Великий Князь Михаил Михайлович Романов (внук Николая I) и его жена графиня Софья Николаевна Меренберг (внучка А.С.Пушкина)

Что привело их в такую даль от Отечества?
В очереди на трон Князь был далеко не первым, поэтому волновало его больше всего лично-семейное благополучие. Великий Князь был весел, красив, великолепно танцевал и пользовался репутацией любимца большого света.
Достигнув совершеннолетия в 20 лет и получив право распоряжаться своими средствами, он начал постройку роскошного дворца (Английская набережная, 22). «У нас должен быть приличный дом», - сказал он архитектору. Под словом «мы» надо было понимать его и его будущую жену. По словам младшего Августейшего брата Великого Князя Александра Михайловича:
«...он еще не знал, на ком он женится, но во что бы то ни стало собирался жениться на ком-нибудь и как можно скорее. В постоянных поисках «царицы своих грез» он делал несколько попыток жениться на девушках неравного с ним происхождения. Это создало тяжелые осложнения между ним и нашими родителями и ни к чему не привело».

Михаила Михайловича посылают за границу...
26 февраля 1891 год, без разрешения Государя Императора Александра III, без согласия родителей Великий Князь Михаил Михайлович женился в итальянском г.Сан-Ремо на графине Софье Меренберг, старшей дочери принца Дома Нассау Николая Вильгельма от морганатического брака с графиней Натальей Александровной Меренберг (1836-1905), дочерью поэта А.С.Пушкина. Но происхождение графини Софьи Меренберг (графини де Торби) было недостаточно высоким для того, чтобы она могла войти в семью Романовых.
К моменту женитьбы Михаилу Михайловичу (или «Миш-Миш», как его называли в семье) было около тридцати лет.

В России брак был признан морганатическим (неравнородным). Вслед за тем Высочайшей волей Великий князь тотчас был уволен от службы и лишен всех прав, с воспрещением въезда в Россию. Несогласие и непризнание русским Государем брака внучки А.С.Пушкина с внуком Николая I вынудило молодых супругов навсегда поселиться в Англии.
Великий Князь Михаил Михайлович и Софья Николаевна многие годы жили в арендованной усадьбе Кенвуд, расположенной посреди огромного и живописного паркового массива в северо-западной части Лондона. Теперь в этом доме размещена картинная галерея.

Мыслями Михаил Михайлович Романов был всегда с родиной. Когда летом 1914 года Россия вступила в войну с Германией, Великий князь отправил письмо Николаю II с просьбой разрешить вернуться на родину. Ответа он так и не получил. Тогда Михаил Михайлович, «поскольку неловко было в военное время оставаться в Лондоне без определенных занятий», поступил на службу в качестве секретаря к генералу Н.С.Ермолову – военному представителю России в Англии в годы Первой мировой войны. Великий Князь несколько лет состоял в доверительной переписке с Николаем II. История сохранила текст письма, датированного 15 (28) ноября 1916 года:
«Я только что возвратился из Бэкингемского дворца. Жоржи (английский король Георг V) очень огорчен политическим положением в России. Агенты Интеллидженс Сервис, обычно очень хорошо осведомленны, предсказывают в ближайшем будущем в России революцию. Я искренне надеюсь, Никки, что ты найдешь возможным удовлетворить справедливые требования народа, пока еще не поздно».

Королева Виктория пожаловала Софье Николаевне и ее потомству титул графов де Торби.
Потомки А.С.Пушкина, трижды породнившиеся с династией Романовых, породнились ещё и с членами английской королевской семьи.

За прошедшие годы английское потомство поэта и Романовых широко разветвилось. В наше время оно насчитывает более сорока человек. В теперешней Великобритании потомство великого поэта и Романовых занимает особое, привилегированное положение, так как находится в родственной связи едва ли не со всеми дворами Европы, включая и Королевский дом Великобритании.

Правнучка поэта и Великого Князя Романова Наталья Эйша стала супругой 6-го герцога Вестминстерского, одного из самых богатых людей Англии, и получила титул герцогини Вестминстерской. Об этой свадьбе писали все английские газеты. Второго ребенка герцогини, дочь, крестила принцесса Уэльская, леди Диана. А сама Наталья Эйша стала крестной матерью принца Уильяма, внука королевы Елизаветы. Вот такие родственные узы свели потомков великого русского поэта А.С.Пушкина с Романовыми и королевской семьей Великобритании.

В 1908 году Михаил Михайлович опубликовал в Лондоне автобиографический роман «Не унывай» («Never Say Die»), который посвятил жене. В романе он резко осуждал узаконенные правила бракосочетания высокопоставленных лиц, фактически исключающие супружеские узы по любви.

Морганатический брак Великого Князя Михаила Михайловича Романова и отъезд в Англию спасли ему и продлили земную жизнь.

А на кладбище в западном Хемпстеде для него и его жены – внучки А.С.Пушкина - началась вечность.


Адрес кладбища:
69 Fortune Green Road,
London, NW6 1DR
Метро: West Hampstead

Rado Laukar OÜ Solutions