Русскоязычная Вселенная. Выпуск № 11

Донбасс никто не ставил на колени...

Борис Жаров

Жаров Борис Павлович. Луганчанин. Родился в 1930 году в шахтёрской семье. Окончил Луганский педагогический институт им. Тараса Шевченко. Более сорока пяти лет работал на руководящей спортивной и тренерско-преподавательской работе. Отличник народного образования Украины. Член Межрегионального Союза писателей и Союза писателей России, лауреат Всесоюзного фестиваля «Салют, Победа!», посвященного 40-летию Победы ВОВ, лауреат литературных премий имени Владимира Даля, имени Бориса Гринченко, имени Владимира Гринчукова, имени Владимира Сосюры. За многолетнюю творческую жизнь Борис Павлович издал несколько поэтических сборников, печатался в различных изданиях Украины и России.

БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИЙ

Я из без вести пропавших

На войне в чужом краю.

Не отмечен среди павших

В том отчаянном бою.

На заре, ещё живого,

Завалил землёй снаряд.

Из состава рядового

Исключил меня комбат.

Надо мной прошла пехота,

Танки грозные прошли,

Пронесли в санбат кого-то,

А меня вот не нашли...

Нет меня среди погибших,

Нет меня среди живых.

Так о нас, пропавших, пишут

В донесеньях фронтовых.

На листок, войной пропахший,

Слёз немало пролилось...

«Сын Ваш... без вести пропавший...»

Остальное всё слилось...

Мать-вдова до самой смерти

Вся надеждой извелась:

От сынка ждала конвертик,

Да, увы, не дождалась.

В том родном краю былинном,

Где любовь меня ждала,

Та заветная калина

Уж в который раз цвела.

Фронтовые километры

Утаили мой приют.

Надо мной чужие ветры

Не по-нашему поют.

У подножья обелиска

Пламень вечного огня...

Окажись к нему я близко,

Вдруг согрел бы он меня.

ДЕТИ ВОЙНЫ

(Отрывок из поэмы)

…Мы были зелены и хрупки

В те роковые времена,

Когда корявые зарубки

На нас поставила война.

Мы – что? Воистину досталось

Всем тем, кто стал в солдатский ряд,

И тем, кто был постарше малость

От нас, а в общем – всем подряд.

Всё было: дикие налёты,

Вокзальных окон чернота,

В крестах чужие самолёты

И смерти близкая черта.

И грохот слившихся разрывов,

Стук сердца «заячий» в груди,

И вой сирен без перерывов,

И неизвестность впереди.

Теплушек десять тесных, грязных

Тащил к востоку эшелон,

Отсчитывал железным лязгом

За перегоном перегон.

Тянулся «с толком, с расстановкой»,

Всем уступая, не спеша…

И к нам пристраивались ловко

Болезни, проголодь и вша.

Эх, ты, уральский, лютый, колкий

Сорокаградусный мороз.

К утру чубы примёрзли к полке –

Не встать, и смех, и боль до слёз.

Эвакуация – то слово

Вполне понятно было нам.

Вот он, причал теперь наш новый:

Сплошная степь по сторонам.

И в казахстанском Приуралье,

Сквозь зыбь степного ковыля

Нам чудился Донбасс наш дальний,

Отцов и прадедов земля.

И всяк, кто мог, вовсю старался

Помочь Отчизне в той войне,

Как говорится «упирался»,

Валился, снова поднимался,

Не оставался в стороне.

Ну, были сволочи, конечно,

Не без того, их совесть – грош.

И нынче, и потом, и вечно,

С таких подонков шиш возьмёшь.

Война людей топила в горе,

Лила из смертного ковша,

В окопах, в поле, в небе, в море,

В тылу, в плену, со смертью споря,

Сражалась русская душа.

Откуда в ней такая сила?

Геройство – выше всех наград!

…А похоронок сколько было?

«…Ваш муж…», «Ваш сын…», «Ваш брат…»

А дети той поры военной?

«Что дети? – скажет хлюст иной. –

Они всегда обыкновенны,

Как дети, – и в мороз, и в зной».

Ну, нет! Мальцы из грозной дали

Познали тот суровый час.

Все голодали, меньше спали,

В тринадцать у станков стояли.

Пусть в наши годы меньше знали,

Но были как-то старше вас.

НЕИЗВЕСТНЫМ СОЛДАТАМ

Ни креста, ни надгробья в округе,

Ни фамилий, ни званий, ни дат...

Цепенеем, когда из-под плуга

Обнажатся останки солдат.

Сколько их по окопам, траншеям

В неизвестность ушло навсегда

По дорогам от Волги до Шпрее,

О себе не оставив следа:

Ветеранов и юных героев,

Не встречавших с любимой рассвет...

Нет и тех, кто землёю сырою

Их прикрыл под огнём без примет.

Как ни горько, уж нет и державы,

За которую жизнь отдана...

Только память не хочет быть ржавой –

Не осколок, не гильза она.

ПАМЯТЬ СЕРДЦА

Сорок пятый. Весна. Та великая дата.

Тот победный салют, озаривший века...

А я помню вокзал и слепого солдата,

Что стоял у стены с костылями в руках.

Он смеялся и плакал, шинель – нараспашку.

С виду лет двадцати, в два ряда ордена,

Из-под видевшей виды гвардейской фуражки

Сизой дымкой клубилась вихров седина.

С тех времён пронеслось полстолетия с лишком.

Многолюдный проспект, вновь бушует весна.

Продаются тюльпаны; а рядом парнишка

Промышляет значками. И вдруг – ордена!?..

Место этих наград – на груди ветеранов,

На планшетах музеев, на шелке знамен.

И цена им – не деньги, а жизни и раны...

Ещё память о тех, что лежат без имён.

Человек! Возвратись в те суровые дали,

Доброй памятью сердца назад оглянись!

Возвеличь и спаси ордена и медали,

Отстоявших в сраженьях свободу и жизнь.

ПАМЯТЬ

На курганах седых

Часовыми стоят обелиски,

И печальные стелы

Венчают красу площадей.

Для сердец молодых

Здесь былое становится близким.

Благодарным теплом

Наполняются души людей.

Всё, что отдали Вы,

Всё, что Вы в грозный час испытали, –

Ни гранит и ни бронза

О том не расскажут сполна.

У героев живых

На груди ордена и медали,

А погибших в боях

Под курганы укрыла война.

Бухенвальдский набат

Не смолкая, звучит так же громко,

И плывут над планетой

Унёсшие души дымы.

На века будет свят

В доброй памяти ваших потомков

Победитель-солдат,

Спасший мир

От фашистской чумы.