Моему деду

Василию Васильевичу

Был он молод, и жить бы да жить,

Только выпала доля иная.

Натянулась и лопнула нить,

Он не встретил победного мая.

Без него и семья – не семья.

День сегодняшний – словно вчерашний.

Без него сиротеет земля,

И пустеют заводы и пашни.

Сколько в мире таких молодцов!

Накренится, обломится ветка…

На могилах ушедших отцов

Русь бессмертная держится крепко.

***

Моему деду

Василию Васильевичу

Такого не срежешь на тёрке.

К таким с уваженьем изволь.

Мой дед, молодой, в гимнастёрке,

И выстрижен чисто – под ноль.

Он, словно по струнке на стуле

Сидел и читал по ночам.

От деда шарахались пули.

И липли пагоны к плечам.

Он мог по-французски и матом.

И этим был счастлив вдвойне.

Мой дед был великим солдатом

На той не великой войне.

***

Моему деду

Василию Васильевичу

Не пьяное качанье прошлых дней

Где визги баб, прокуренные кухни…

Я помню дед, чтоб не было больней

От ран войны, всё пел: - Дубина ухни!-

Курил махру. И крепкое словцо

Любил всаднуть, да так, чтоб было кстати.

А сколько раз он видел смерть в лицо,

Что с ней в обнимку умер в результате.

Кем был мой дед на склоне лет? Творцом?

Премудрым питерским Сократом?

Могучий, с чисто выбритым лицом,

Он был всея земли своей солдат

* * *

«Мы желаем поставить вокруг

большевизма железный занавес,

который помешает ему разрушить

цивилизованную Европу».

Жорж Клемансо, 1919 г.

Шёл 45-й в гимнастёрке,

В литых тяжёлых сапогах.

Май в перевёрнутой шестёрке

Хромал на раненых ногах.

Скажи, зачем и почему

Мы возвращаемся с парадов

И, сняв шинели снегопадов,

Которые нам по плечу,

Жжём пред иконами свечу.

Скажи, зачем и почему,

Вся безысходность слёз победы,

Что выплакали наши деды,

А в каждом горестном дому

Чугунные подолы вдов?..

Не стоит смерть земных трудов.

Шёл 45-й в гимнастёрке.

Европа кланялась: «Привет!»

Израиль кофе пил в Нью-Йорке,

Чтоб вскоре выползти на свет.

Москва в ежовых рукавицах

Была голодная вдвойне.

Железный занавес – убийца

Победы нашей в той войне.

Письмо с фронта.

Привет тебе из вечного всегда:

У нас весна! В стаканах мёд и мята.

Тень слова «Нет» читай дословно «Да»,

И суть вещей из них самих изъята.

Когда бы ни сверканье звёзд и льда,

Я б вырезал из букваря движенья

Заглавную, с коротким звуком, «А»

И подарил тебе на день рожденья.

Ты вся весенняя, как птичий гам,

Всё – для тебя: и Время, и Пространство.

И катится, как полый шар, к ногам

Твоим ржаная голова славянства.

Над могилой товарища

Ушёл наш друг, помочь уже нельзя

Ни словом, ни заботой, ни рукою.

Какая беспощадная стезя!

Как страшно – в лапы к вечному покою.

Нам память укорачивает век.

В сознанье грешном жизнь – одно мгновенье.

На удивленье долог человек,

Он сам творец. Он Бога повторенье.

Окончен путь, пуста твоя арба.

Прощается с тобой родная рота.

Прими, Господь, героя – не раба,

И проводи за райские ворота.