– Бабуля, расскажи мне про Колядки, – Ангелина сидела за столом, с аппетитом поедая плюшки и запивая их ароматным чаем.

– Оооо, внученька, это очень давняя и интересная Рождественская традиция.

Бабушка присела рядом с внучкой.

– В Сочельник, молодежь одевала свои лучшие наряды, или рядилась под скоморохов да шутов, и ходила по домам, распевая песни-здравицы с добрыми пожеланиями. За это хозяева одаривали их вкусными гостинцами.

– И ты ходила?

– И я! И дедуля твой! И наши родители, и бабушки-дедушки…

– Расскажи, а!

– Ну, слушай…

Бабушка улыбнулась и заговорила так, словно читала сказку.

Очень-очень давно, так давно, что и не вспомнить когда, в деревне жила девушка. Звали её Ладушка. Хороша собой, да скромна без меры. Вот как-то в Сочельник пришли к ней подружки, да стали её звать колядовать. Матушка ей говорит:

– Иди, развлекись, праздник все же. А то всю жизнь в девках просидишь.

А Ладушка, знай себе, отнекивается. Холодно мол, да и пироги еще печь надо.

Уговаривали-уговаривали Ладушку подружки да матушка и насилу уговорили. Одела Ладушка сапожки новые, шубку, повязала платок расписной и пошла.

Коляда-Коля́душки,

Дедушки да бабушки,

Мамы да папы,

Празднику все рады!

Ходят они с девушками по дворам, колядки поют. Соседи на радостях щедро их одаривают сластями и фруктами, колбасами да пирогами. А по этой же улице с другой стороны парни ходят по дворам.

Коляда-Коляда,

Будьте счастливы всегда,

Мира вашей хате,

Божьей благодати!

И они здравицы распевают, и их соседи со своего стола щедруют мясом да рыбой, салом да жаренной птицей. Встретились они аккурат посреди улицы у большого дома, и давай хвастаться друг перед другом, кто больше наколядовал. Только Ладушка стоит в сторонке – стесняется, да на окна больших хоро́м с резным крыльцом поглядывает. Все дома с огнями, во всех радость да веселье, а в этом доме темно, лишь в светлице огонек теплится.

А в доме том жил угрюмый вдовец. Человек он был хоть и молодой, но нелюдимый, не приветливый, не разговорчивый, сторонился всех. Бабки деревенские шептались, что от горя он таким стал. Как жену с сыном похоронил, так и отстранился от мира. Но свою работу печника знал хорошо, руки у него золотые были. Все умел. За что не возьмется, всякая работа в руках ладится. К нему даже из соседних деревень приезжали кланяться, чтобы печь добротную сложил. Печник никому не отказывал. Работы не чурался.

– А давайте к печнику постучимся. Доброе слово в праздник всем приятно! – предложила Натка.

– Да ты что, – испугалась Нюра, – а если он нас прогонит или заобижает.

– Не заобижает! – подбоченясь, вперед вышел Гришка и подмигнул девушкам. – Мы с вами пойдем.

Тронул Гришка калитку, а та не заперта. Опасливо вошли ребята и девчата во двор, сложили свое добро у ворот, стоят у дверей толпятся, перешептываются, самого смелого подталкивают. Потянул Гришка за ручку – дверь отворилась. Запели парни здравицу. Девушки тоненькими голосочкам тут же подхватили.

Коляда-Колядки,

Наступили святки,

Здравия желаем,

Бога прославляем!

Никто не отзывается. Вошли ребята да девчата в сени и принялись снова петь.

Коляда-Колядки,

Урожай вам в кадки,

Хлеба сдобного в печи,

Все что есть, на стол мечи!

Опять никто к ним не вышел. Приоткрыл Гришка дверь в светлицу, а там… Посреди просторной комнаты печь огромная, жаром пышет, ароматами нос ласкает. Уютно кругом, чисто, стол накрыт. А на столе и соленья, и пироги, и колбасы, и гусь жареный.

Третий раз запели ребята.

Коляда-Колядушки,

Пироги, оладушки,

Калачи, варенье,

Нам на угощенье!

Громко поют – никто не отзывается.

– Ну, раз хозяин не потчует, сами угостимся!

Осмелев, Гришка сел на лавку, взял пирожок, отломил кусок колбасы, налил меду в чарку.

– Чего столбом стоите – угощайтесь. Или вы думаете, хозяин для себя такой стол богатый накрыл?

Осмелели тут ребята и девчата. Парни на лавку повалились. Девушки столпились у стола, не решаясь присесть, но ручки свои белые к пирожкам и сладостям потянули. И тут заскрипела лестница – идет кто-то.

– Не иначе хозяин, – прошептала Натка.

С визгом и криком бросилась молодежь из светлицы. Парни на ходу полушубки да шапки надевали, девушки платки завязывали. Выскочили они во двор, схватили свои мешки и бежать. До самой площади рыночной бежали. И только тут обнаружили, что не всем спастись из дома печника удалось. Парни все тут, и девушки, кто побойчее был. А Ладушки-то и нет.

– Ой, что делать–то! – заголосила Нюрка. – Это ж я, окаянная, уговорила Ладушку с нами пойти. Что же я матушке да батюшке ея говорить буду?

– Чего орешь, дура! – прикрикнул на нее Степан – самый старший из парней.

Нюрка расплакалась. Парень, давно с интересом поглядывавший на девушку, погладил её легонько по голове.

– Ну, не горюй, не кручинься, Нюра. Сейчас пойдем и отобьем подругу вашу.

– Да! – вставил слово Гришка. – Отобьем. А обижать станет – всю деревню поднимем, не побоимся.

Пошла молодежь к большому дому. Ходили вокруг, ходили, а внутрь зайти страшно. Куда вся удаль молодецкая подевалась. Так до первых петухов никто и не решился в дом постучать.

– Надо деревню поднимать, – встревожено сказал Гришка, когда небо посерело. – Негоже мужику вдовому девкунемужнюю в неволе держать.

– Обойдется! – Уверенно заявил Степан, глядя через щель в калитке, как из тихо открывшейся двери дома выскользнула хрупкая фигура девушки. – Идет она!

– Ладушка, Ладушка, он тебя незабижал? – наперебой стали расспрашивать девушки подругу.

– А то мы сейчас… – Начал, было, Гришка, но под грозным взглядом Степана умолк.

– Нет, не забижал, – скромно потупив взор, и зардевшись словно маков цвет, ответила Ладушка.

– А что же вы полночи делали? – не унималась Нюрка.

– В прятки играли. Дом большой, я пряталась, а он меня искал.

Солнце ещё не добралось до крыши неба, но уже успело раскрасить бриллиантовыми россыпями снежные сугробы, когда в дом Ладушки пришли сваты. Печник взял за себя замуж скромную девушку Ладушку. Свадьбу сыграли богатую! Цельную неделю гуляли! А как веселье кончилось, жили они долго и счастливо.

– Знаю-знаю, и по сей день живут, ага! – перебила Ангелина.

Бабуля улыбнулась и встала из-за стола. Внучка, задумчиво подперев щеку рукой, мешала остывший чай и глядела, как по чашке разбегались круги.

– О чем задумалась, внученька?

– Да где бы себе такого парня хорошего найти, как печник.

– Придет время – сыщется, – погладила внучку по голове бабушка.

– Хорошо бы!

Ангелина отодвинула чашку. Встав из-за стола, обняла бабулю и вышла из кухни.

– И не надоело тебе секреты семейные девицам раскрывать? – услышала бабушка за спиной тихий голос дедушки. – Сперва дочкам рассказывала, теперь за внучек взялась.

– Что ты, старый, понимаешь? – с улыбкой глядя на мужа, усмехнулась рассказчица. – Бабушка моя всю жизнь в любви прожила за дедом-печником. Хоть и не верил никто, что сладится у них, а всё же она за ним как за каменной стеной была, ни в чём горя не знала. Мама с папой в лихое время жили, но счастье познали. Мы с тобой тоже тяжёлые годы застали, но счастьем обделены не были. Хочу, чтобы и дети с внуками в радости жили.

– Думаешь, твои сказки им помогут счастье обрести?

– Дай Бог, чтобы помогли! Я лишь хочу, чтобы они поняли: важнее достатка материального – душа человека, с которым по жизни пойдешь. Коли родственную душу отыскал, это и есть богатство.

– Ну, коли так, и я чаю ароматного хлебну, с твоими плюшками вкуснейшими! А ты посиди со мной, отдохни, сокровище моё – Лидушка!