Русскоязычная Вселенная выпуск № 13 от 20 декабря 2020 г

США

Александр Гальпер

Родился в 1971 году в Киеве. Учился на факультете киноискусства в Бруклин-колледже, посещал семинары Аллена Гинзберга. Автор книг стихов «Рыбный день», «Антидепрессанты», «Трубка», «Синий мяч», «Генсеки и гомосеки», «Цветик-семицветик», «На Нью-Йорк мчатся орды Чингисхана», «Кровь». Живет США.

СТИХИ

ЧЕТВЁРТЫЙ АСТРАЛ

Мы уезжали от пустых прилавков,
Дедовщины,
Чернобыля,
Афганистана,
Нагорного Карабаха и
Счастливых алкашей храпящих в сугробах,
Боясь, что завтра захлопнется
Приоткрывшаяся дверь
И вернётся Царь, диктатор или террористы
И мы приехали в жаркую бруклинскую весну
К одетым во все чёрное хасидам,
И к тем кто и без одежды полностью черный
И мы ходили по колену в снегу
Вокруг еврейского кладбища
Споря до хрипоты о Бердяеве и Шестове
И мы убежали от тоскливых ребе
Заботливых батюшек
И надоедливых как мух буддистов
И террористы настигли нас здесь
И мы захлёбывались кашлем,
Закрывая рот платком
Когда Нью-Йорк окутала асбестовая пыль
От гниющих трупов Близнецов,
И в снежной пустыне под Чикаго
Мы слушали завывания Тома Вэйтса
И нас раздражало вечная
Золотая осень Сан-Франциско
И мы не выдержали и рванули
На себе рубаху
И рванули тратя последние деньги
Назад на Восток
И слушали как в Лондоне
Олигарх в баре шутил
«Я пью только пиво.
В нем заметней полоний»
И в Берлине в баре «СССР»
Мы открыли дверь в туалет
Украшенной украденной реальной табличкой
«Посольство Советского Союза»
И когда мы приземлились в Шереметьево,
Борисполе и Пулково,
К заваленным магазинам,
На Невском, Арбате или Хрещатике
То нас встретили те же
Счастливые алкаши давно замёрзшие в сугробах
С округлившимися глазами,
Киевская продавщица сделала вид, что не понимает по-русски
Менты обыскали и забрали деньги у метро «Новослободская»
И мы поцеловали в лобик спящую невесту
Зная, что никогда её больше не увидим
И вышли рано утром из уютного дворика
На Большом Каретном,
Посмотрели на затаившийся бронетранспортёр
И роты ОМОНа
Ожидающих в засаде демонстрантов
И когда таксист спросил
«Куда шеф?»
Замедлили и сказали
«В Четвёртый Астрал».

ХОСЕ И ТЕРЕЗА

Тиха бруклинская ночь,
У Хосе изо рта дымит член сигары,
Голая негритянка Тереза в спальне,
Я и Хосе добили бутылку
Горькой русской водки и
Бутылку сладкого ямайского рома,
Занюхали кокаин из грязного доллара.
Я чихнул и расплакался, что не могу
Читать Дон-Кихота в оригинале,
В переводе он
Сражается с ветреными мельницами
Абсолютно бессмысленно.
Хосе пустил дымок кольцами и буркнул:
«Ты мне нравишься.
В прошлой жизни
Ты был колумбийцем.
Подарю тебе заказ.
В непроходимых джунглях Перу
Спрятано 30 тонн
Чистейшего героина.
Достань мне один АН-24, одну аннушку,
И половина выручки твоя.
До конца дней своих
Путешествуй по миру
И пиши свой бред кирилицей».
Я с улыбкой замотал головой.
«Один такой груз - и
Тебе не придётся жить за счёт женщин!».
Я засмеялся.
«И ты сможешь построить самую
Красивую в Нью-Йорке православную церковь!».
«Ха-ха-ха».
« Самую большую синагогу!».
«Ха-ха-ха-ха-ха..».
«Ты сможешь купить
Всех критиков и редакторов,
И твои стихи будут на первой странице
Нью-Йорк Таймс и Нового Мира».
«Ха-ха-ха-хааааааааааааааааааааааааа».
Хосе махнул рукой,напялил сомбреро
И юркнул к себе в телевизор,
В сентиментальный мексиканский сериал.
Тут я перепугано заорал:
«Я больше так не могу!
Хосе!
Вытащи меня из этого болота, но не так!
Когда ты сказал про Аннушку,
Я уже наделал в штаны!
Не уходи!».
Рванул за ним в вечную, как жизнь,
Латиноамериканскую мыльную оперу,
Стукнулся головой об экран и упал.
За окном расхохотались
Свирепые лампочки Верезанского моста.
Теряя сознание,
Увидел, как обнажённая Тереза
Приподняла кучерявую голову
И громко заревела:
«Ты когда нибудь
Меня трахнешь? Трус!».

Хосе в авиационном шлеме!
Раскалываются мозги, видя, как
Ты летишь на аннушке с товаром,
Через киевский апрель 1986 года,
И чернобыльская радиация
Повышает стоимость героина
Пропорционально зашкаленности дозиметра.
Той проклятой весной
Я приходил в вымершую школу,
Где ты на испанском врал про русскую литературу,
Выдавая растрелянного Лорку
За спившегося Веничку Ерофеева.
Хосе в белых футбольных трусах и маечке!
Ты стоишь на краю штрафной, закрывая яйца,
Но Марадона даёт пас Пеле,
Пеле перекидывает мяч через голову,
И летит голова журналиста Гонгадзе
Прямо в ворота президента Кучмы.
Вот ты в сомбреро и с Кораном под мышкой,
Опять на кукурузнике срезаешь
Всемирный Торговый Центр,
И белый порошок разлетаются по всему Нью-Йорку.
Хосе тореадор с красной тряпкой!
Ты выходишь на бой быков,
Но свирепый бык Путин
Уже поднял на рога неуклюжего и близорукого
Моего дальнего родственника Ходорковского.
И вытекает из него кровь нефтью ЮКОСа.
Хосе в камуфляже и с калашниковым
В глубине венесуальских джунглей,
Ты минируешь дорогу
Рядом с бородатым ЧеГеварой
И не менее бородатыми чеченцами,
По которой через час
Проедет президент Буш.

Тут я пришёл в себя.
«Тереза! Воды!».
На ощупь в спальню,
Спасёт горячим сексом необузданная африканка!
«Тереза! Делай со мной, что хочешь!
Кучерявая красавица! Мать Тереза с разбушевавшимся клитером!».
Но трудно найти чёрную женщину
В темной комнате,
Особенно если она уже оделась и ушла,
И если в голове бегают пауки безумия.
«Мать твою Терезу! Вернись!».
Конечно мои три сантиметра позорили белую расу,
Мои три сантиметра,
Чувства вины, упрёков и недомолвок,
Мои три сантиметра
Освенцима, Диснейлэнда и Брайтон Бича.

КУКУРУЗНЫЕ ДЖУНГЛИ

Потерялась машина точкой
Посередине карты штата Айова.
До конца горизонта посевы огромной
Генетически-улучшенной кукурузы.
На полях мычат зачатые в пробирках
И вскормленные на таблетках
Коровы похожие на драконов.

Вдруг вдоль дороги вижу людей
Через каждые 100 метров
Держащих картонные буквы:

STOP BOMBING SERBIA

Торможу у последней «А».
Айовские сербы требуют остановить бомбёжки Белграда
Это очень больно когда есть Родина
Улочки, дворы где вырос
И на это падают бомбы
Хочется протестовать
Но в сельскохозяйственном Раю
Люди видят других людей
Только на заправках и если повезёт.
Что делать?
Взрывать суперкукурузу?
Никакой динамит не возьмёт эти дубы из лукоморья!
Убивать местных коров?
Но это-же Кащеи бессмертные!
Осталось стоят на трассе с латыницей.

Я и «А» покурили травку
Потравили пошлых анекдотов
Достали из багажника водку, выпили
За русско-сербскую дружбу,
Украинско-сербскую солидарность,
Что сербы сейчас как евреи
Тост против коварной Америки
\"А\" показал мне фотографии жены и детей в Белграде
Расплакался как ребёнок,
Вручил мне картонку:
«Держи выше! Чтобы все видели!»
Схватил топор и побежал рубить головы
Мычащим на холме жирным натовцам,
Но заблудился в непроходимых кукурузных джунглях
Я докончил бутылку
И уснул прикрывшись огромной буквой
Под квадратными листьями сказочных растений.
...............................................................

ХОСЕ И ТЕРЕЗА

> > > На небеса
> > > Четвёртый астрал
> > > Кукурузные джунгли
> > > Восемьдесят второй
> > > Гордость Харитоновки
> > > Огненная земля
> > > Противоречие
> > > Когда смерть придёт


ВОСЕМЬДЕСЯТ ВТОРОЙ


на нью-йоркский март обрушилась метель
на дороге в двух шагах не видно
ветра со стороны Кладбищенского Залива
срывают крыши и опрокидывают деревья.

буран улёгся через 10 минут
как будто и не было
но на углу 13-й авеню и 86-ой улицы
могучий дуб упал на такси с номером 82
внутри парень из Костромы с широко открытыми глазами
убило американское дерево эмигранта-таксиста.
рядом плачет мигалками пожарка, скорая и полиция.
подтягивается ночная смена из таксопарка
38-ой из Киева, 56-ой из Ташкента, 23-й из Бреста.

сержант пытается выяснить данные покойного
но никто ничего о нём не знает
также как и английского.
полицейский раздражённо махает санитарам рукой
жужжит молния трупного мешка
и скорая берёт курс на морг
с почётным сопровождением:
спереди 38-ой из Киева
справа 56-ой из Ташкента
сзади 23-й из Бреста.

ГОРДОСТЬ ХАРИТОНОВКИ


Что ты ноешь?
Не получилась жизнь в Америке?
Русским гуманитариям здесь нелегко?
Ты не знаешь, что такое тяжело!
Я приехала из сибирской деревни в Москву
Поступать в медицинский
Говорили без взятки соваться нечего
А я голову от книги неделями не поднимала
Даже когда корову доила.
Ни копейки не дала
Лучше всех сдала вступительные
Потом так училась
Что самый престижный
Американский медицинский центр
Взял на стажировку.
Здесь – только три года
Начальник хирургического отдела
Во мне души не чает
Сложные операции доверяют
Недавно в рекламном клипе больницы сняли
Деньги, что мне платят
Три стажера не получают.
На них кормлю вся Харитоновку.
Ты плачешься?
А любой из моей деревеньки жизнь бы отдал
Чтобы оказаться в Америке
И не валялся бы дома, читая
Маргинальные поэтические журналы на русском
А пахал бы за троих.
Ты здесь 16 лет и что?
Две книжечки стихов?
На русском?
Не на арамейском?
Говорят миллионы платят
За стихи на латыни!
Кому это надо?
У тебя в кармане сейчас 100 долларов нету
Но ты же умней любого американца
Выучи наизусть английский словарь
Найми логопеда, убери акцент
Проведи исследование какие темы котируются
В Америке
Что хотят смотреть канзасские фермеры
Или лесорубы Мичигана
И потом напиши такой сценарий
Чтобы на твои фильмы были аншлаги
По всему миру
Чтобы Голливуд не знал с какой стороны
Тебе жопу лизнуть.
Стань миллионером!
Чтобы с лица
Не сходила довольная улыбка
И только потом подходи
Просить телефончик у
Девушки из Харитоновки.

ОГНЕННАЯ ЗЕМЛЯ

Посв. И.З.

Два лета назад
Такая же жара как и сегодня
Ты, я, Огненные Острова.
Песочные дюны, потерянные в открытой Атлантике
Трёхметровые волны играют мною как мячиком.

Пустынный причал.
Катер не скоро.
Зарядил ливень как из ведра
Под навесом обнялись.
Вода справа-слева-снизу-сверху.
Вода сливается с водой
Бессмысленное перемещение
Н2О в пространстве!

Кто-то за облаками смотрит на нас и уже знает
Что через месяц я предам тебя
Через год другая предаст меня
Но сейчас мы
Спасаем друг друга от влажного мрака
Неся друг другу Тепло и Огонь.

Катер. Бар. Согревает виски.
Проходит вечность. Бухта.
Виляет паром между уже других огней
Прибрежных ресторанов, ночных клубов.
Мы ещё сидим в обнимку
Но между нами уже океан
И остались далеко за огромными волнами
Огненные Острова
Где мы в последний раз были
По настоящему вместе.


ПРОТИВОРЕЧИЕ


Только тот кто знает
Что поэзия умерла
Может родить живой стих.
Только тот кто уверен
Что игры со звуками – детский сад
Может спрятать симфонию в поэме.
Только тот кто презирает буквы
Может нарисовать из них пейзаж.

Когда Смерть придет за мной
Что я ей скажу?
Что ненавидел свою работу
Но держался потому что другой не было.
Что спал с женщинами которых не любил
И переживал когда меня бросали
Потому что других не было
Что ненавидел свою жизнь
Но другой у меня тоже не было.

НА НЕБЕСА

Зима показывает коготки,
Арктические ветра кусают испуганные кости,
Но это за окном, на другой планете,
А здесь в палестинском кафе на ист второй
Жарко, ковры, подушки,
На подносе дымится шашлык, хумус,
С моим знакомым здесь особенно приветливы
За знание арабского,
А он бывший израильский спецназовец,
Затягивается яблочным кальяном,
Улыбается официанту
И шепчет мне на ухо:
«Сколько они наших загубили!
Сколько я их отправил на небеса!»