Русскоязычная Вселенная. Выпуск № 6 15 апреля 2018 г.
Литературный Альманах "Глаголъ" (Париж, Франция)
Рита Казакова. Беларусь. "Бабье лето"
Живет в г. Мозырь (Беларусь). Родилась в г. Мозыре, закончила филфак МГПУ им. И.П. Шамякина. Дипломант международного литературного форума «Славянская Лира – 2014», г. Полоцк, дипломант конкурса «Народный поэт — 2016», г. Москва. Печаталась в «Антологии БЛС Полоцкая ветвь», 2010, Минск, журналах «Приокские зори», 2015, Тула, «Западная Двина», Минск, «Лиффт», 2016, Москва, «Буквица», 2017.. а также в «Литературной газете», г. Москва, 2012. Член Белорусского литературного союза «Полоцкая ветвь».
Глупые тёти
Что замолчал ты, перебирая струны?
Песня твоя утешит ее, быть может.
Что ты так смотришь, мальчик кудрявый, юный?
Тёти, бывает, плачут. При людях тоже.
В шёлковых платьях, яркие канарейки,
В флёре ванили, мускуса и тимьяна,
Тёти бессильно падают на скамейки
Где-нибудь в тихом скверике у фонтана.
Глупые птицы! Где их так больно ранят?
Это пока не ясно тебе и странно.
Тёти - они смешные в своем желанье
Вечной любви и верности, как в романах.
Сердце твоё - еще не стальное - чутко.
И, наплевав на шутки друзей, отважно
Ты укрываешь глупую тётю курткой.
В юности - это правильно, это важно.
«Кажется, Вы замерзли слегка. Возьмите...»
И потеплеет вечер сырой беззвёздный.
Тётя поверит в то, что ее хранитель
Рядом. И улыбнется ему сквозь слёзы.
Бабье лето
Тсс! Заря, выдыхая влагу
Синеватой туманной ночи,
Возвращает ушедший август,
На своем языке бормочет:
"Время снова цвести - не чахнуть,
Вечно юной хмельной весталкой..."
Но уронит в лесу Арахна
В небывалых узорах прялку:
В незастывших ещё росинках,
В разноцветных блестящих стеклах,
И растащит на паутинки
Ветер пряжи седой волокна
Между звёздами и мирами,
Между тьмою и белым светом...
И запахнет в саду кострами,
Сидром, грустью и бабьим летом.
Пригубишь из прозрачной чаши
Хризантемный настой из солнца,
И покажется: день вчерашний
Непременно еще вернется.
А наутро зимы полозья
Скрипнут глухо и отдаленно,
И возляжет в долине осень
Тициановской рыжей донной.
Белый шарфик
Помнишь, тогда нам ветер играл на арфе,
Трогал чуть приоткрытую дверь балкона.
Я у тебя забыла свой белый шарфик,
Чтобы сюда вернуться: вполне резонно.
Что это было странное между нами?
И несмотря на шёпот подружек: "Выкинь!",
Я засушила розу твою на память
В жёлтых страницах самой любимой книги.
Рая - спасенным, вольным, конечно, воли...
Если решает разум, смолкают души.
Роза твоя однажды меня заколет.
Белый мой шарфик ночью тебя задушит.
ВНЕ ЕГО ПРОСТРАНСТВА
Твои волки
"Побеждает тот волк, которого ты кормишь"
слова из индейской притчи
Волки
твои
накормлены.
На цепи.
Больше не сомневаюсь
в твоем геройстве я.
Ладно,
ты не люби меня,
не люби.
Милый мой,
да пребудет с тобой спокойствие.
Пусть
на поля
нетающей
белизны
Смотрят
твои стальные глаза бездонные.
Видишь,
я закопала
топор войны.
Милый мой,
да пребудет с тобой безмолвие.
Каждый из нас
по-своему
одинок,
Но,если ты услышишь,
как скрипнут двери, и
Встанет
тебе на грудь
твой любимый волк,
Милый мой,
да отступит твое неверие.
Нежность
Я - по воле своей - изгнанница
В лабиринты седого холода.
Знаю, сердце мое останется
На груди у тебя приколото
Алой каплею(и не снять ее),
Молчаливою неизбежностью,
Полнолунным моим заклятием,
Тонкогранной колючей нежностью.
О нём
Он живет не в моей галактике, а в другой,
И такая бездна, что ахнуть, лежит меж нами.
У него каждый вечер - кот, по субботам - гольф,
Неизменно - по воскресеньям - поездка к маме.
У него - море шарма, светлая голова,
Имидж мачо: прожженный циник из дамских фильмов.
Для него все предельно просто: игра в слова.
Для меня же - попытка жить и казаться сильной,
Говорить, что, мол, наконец-то пришла весна.
Убеждать себя: все забудется. Скоро, скоро.
А пока с темнотою шепчется тишина,
А пока за окошком - мой неуютный город.
И такая непроходящая в сердце боль
Оттого, что нельзя бежать к нему и остаться:
У него каждый вечер - кот, по субботам - гольф.
У меня же - попытка жить вне его пространства.