Русскоязычная Вселенная. Выпуск № 6 15 апреля 2018 г.

Лит. объединения Санкт-Петербурга

Владислав Савенко, ЛИТО В. Лейкина

Родился в Ленинграде в 1969 году. Песни и стихи пишу с 1985 года. С 1995 года проживал в Болгарии, Греции и Италии. В 2013 вернулся в Россию. Основная профессия - психолог. Стихи печатались в альманахах "Наследие"," Поэт года", за 2016 и 2017 год. Состою в Российском Союзе Писателей. Публикуюсь преимущественно на стихи.ру

Материал подготовлен Феликсом Лукницким

Проезжий

Я просто проезжий, я здесь – не всерьез, не нарочно,
Где время скисает заквашенной в бочке капустой,
А в ней Диаген, и ему, как мне видится, - грустно,
Но он человека не ищет в сюжете меж строчном.
Рассказывать басни – опасно, а драмы – задаром,
Комедия – хохма обманутого народа,
И кто я: поэт, перепев, иль пророк безбородый?
На этот вопрос, без сомнений, ответил бы Дарвин.
В моем чемодане одни фотографии детства,
А после дневник отрешенных, ненужных скитаний,
Себя бесполезно-болезненных, вечных исканий,
Но – нет человека, лишь кислая сумма ошибок и бедствий.

В мирах

В стеклянных колбах тикают сердца,
За шторками планшетов, да смартфонов.
В пределах времени, сознанию – мерцать,
А за пределами – миры немых фантомов.
И мы когда-то будем в тех мирах,
Где наши грозы, вымыслы, и боли
Кому ни-будь, пусть исцеляют страх,
Кому-то, да добавят алкоголя.
И на границе, скользкой, всех времен,
На стыке двух бескрайних одиночеств,
Припомним мы созвучия имен,
Не требуя ни жертв, и не пророчеств.

Малость

Плутать по векам, и по странным, старательным странам,
В событий вникать, бесконечных, гримасы и раны,
Нести одиночество в старом чехле из-под скрипки,
Где снег на ступенях, от солнца, становится липким.
Где сам себе вдруг начинаешь казаться обузой,
Всегда чуть вперед пропуская крылатое пузо,
И вдруг, обернувшись, понять то, что небо сломалось,
И жизни осталась, такая ничтожная малость.

Почет

Казалась жизнь осточертевшей драмой,
Она была дантистом, как и мать.
Ей - сорок пять, кто смог бы угадать,
Что жизнь идет к низам упорной гаммой?
Свой кабинет, бесчисленные зубы…
Ни мужа, ни детей, ни друга нет,
И карты лгут, что будет ей Валет,
Ведь взгляд давно скептический, и грубый.
И в масках снисхождения, апломба,
Сухие разговоры ни о чем.
Душа сжимается, и тянет, под плечом,
А в ней лишь выручка, бюджет, коронки, пломбы,
И, так уже приевшийся, почет.

Домой

По, заштрихованным мелом снегов, переулкам
Фары машины скользят, и качается воздух,
Я возвращусь домой, аркой узкой и гулкой,
Въехав в берлогу двора темным вечером поздним.
Дверь открываю певучей магнитной таблеткой,
И поднимаюсь по долгим, немытым ступеням.
Здравствуй, скажу я соседке с ее малолеткой,
И за спиной моей скроются грустные тени.
Вот я и дома, замок, как затвор передернув,
Сброшу ботинки, с них снег в коридоре растает,
Книгу возьму, коньячку для приличия дерну,
И время меня как страницы листает, листает…

Нить

Потяну из прошлого нить -
Разойдется по швам душа,
Вроде некого мне бранить,
Одиночество украшать.
Да и пепел сыпать на плешь
Нет ни повода, ни причин.
Что подаст судьба, то и ешь,
Хочешь – корчись, или "торчи".
Но зачем-то стучит в виске,
Толи ворон, иль конь вороной,
Что все замки мои на песке,
Упадут за моей спиной.

Почти

Казалось: на – возьми, прочти,
Все вехи, вихри, виражи.
И может быть, поймешь, почти,
О чем она, витрина – жизнь.
Что в кулуарах, закутках,
Над миром, в недрах, на душе,
И на каких в стихах витках,
Акценты, паузы, туше.
Что бы узнать, что ты – один,
Что бродишь в лабиринтах слов,
И вдруг услышать, из седин,
Над небом звон колоколов.

Следы

А на снегу топорщились следы,
С подъезда до помойки, к магазину…
Каких еще не выкормил побед ты?
Душа, которых бесов не дразнила?
Следы за мной бежали по пятам,
Скрипя, и наступали мне на пятки,
За то, что и родился я не там,
И что с судьбой своей играю в прятки.
По сути, путь – созвездие следов,
Пунктир неточный в переплете улиц,
Дремучий говор боли и годов,
Везучий свист летящей мимо пули.
Принять их всех, отвергнуть, отвести
Не сможет зачарованная память,
И их удел, как тает лед в горсти,
Со снегом неминуемо растаять.

За дверью

Вот дверь, изнутри запирается тонкой цепочкой – обидой.
Она и ржавеет, и, после, становится – кляпом.
И ты говоришь с этой дверью, с задумчивым видом,
И тот, кто за ней, тебе кажется, будто бы рядом.
А тот, кто за ней, он давно – перелетная птица,
И, в сущности, дверь не нужна, она – злая обманка,
Но ты убежден, что вот-вот, и она отворится,
Обида, со звоном, как мелочь, уйдет из кармана,
И тот, кто любим, он свой образ совсем не утратил,
И петли скрипят, и в их звуке сужаются годы…
Но бродят по небу, как птицы в ночи, пешеходы,
И ветер поет им, про то, что мы: сестры и братья.

Атлант

Я шел, и улица за мной ползла змеей,
Припадочной люминесцентной коброй,
Слова скрипели снегом и землей,
Прорезывались музыкой недоброй.
Дома, как карты падали мне в след,
Свет фонарей стелился лентой узкой,
Под небом хмурился задумчивый атлет –
Атлант, а всё-таки, с душою русской.
Он бросил взгляд на шествие мое,
И небеса сгрузил ко мне на плечи.
И больше мое сердце не поет,
А я в обычный свой вернулся вечер.