Автор-исполнитель Александр Родионов родился в 1966 году в г. Ленинграде. Музыкой увлекается с детства. Автор музыкальных альбомов «Заря» (2003), «Банальные сюжеты» (2004), «Стечение обстоятельств» (2017).

Песня Александра «Муравьиная тропа» стала заглавной в одноименном альбоме А. Мурашова (барабанщика бит-квартета «Секрет», лидера питерской группы «по БАРАБанУ band»), выпущенного в 2011 году. Неоднократный победитель районных и областных конкурсов. Публиковался в поэтических сборниках С-Петербурга и Ленинградской обл. В разные годы выступал на радио «Теос», «Радио Петербург», «Невская волна», «Radio Imagine», «Радио России». Является участником литературного объединения «Мгинские мосты» и художественным руководителем проекта «Международный фестиваль «Мгинсикие мосты».

Стихи

Плач Ярославны

Уехал мой витязь на белом коне,

Уехал далёко, забыл обо мне…

А раньше под окнами песни мне пел,

Кольчужкой в сенцах торопливо звенел,

Шептал мне, что в мире прекраснее нет,

Что слишком поспешно приходит рассвет,

Что голос мой чист, словно трель соловья,

Что жив он, лишь образ мой в сердце храня.

Портянка, забытая в дальнем углу,

В сенцах отпечаток на грязном полу,

За птичьими стайками топот копыт

По пыльной степи деловито звучит –

Уехал. Не надо рубашки стирать,

Готовить обед и рассол подавать.

А ночью в окошко глядится луна,

Она, как пустая кровать, холодна.

Мы

Случайные встречи, пожатия рук,

Невнятные речи – не враг и не друг,

Сошлись и расстались, опять и опять,

Не видя лица и не помня как звать…

И каждый в свой кокон, считая, что прав,

И каждый уверен, что сам себе граф;

В душе оседают, как прелый навоз,

Комки раздражений, соль высохших слёз…

И вряд ли возможен другой разговор,

Нам вынесен кем-то такой приговор -

Кошмар ориентиров и шорох шагов

В бесплотном капкане разъятых веков…

Случайные встречи, пожатия рук,

Невнятные речи – не враг и не друг,

Сошлись и расстались, опять и опять,

И даже не жаль, просто нам наплевать…

Автопортрет

К земле прижатый маленький ишак,

Навьючен переметными сумами,

Со смыслом или, может, просто так

Перебираю тощими ногами,

Трясу лениво кисточкой хвоста,

Ушами шевелю чуть-чуть несмело –

Когда б моя сума была пуста,

Тогда б я, может, и затеял дело!

Я жажду трубным криком возвестить

Сокрытых мыслей дивные высоты,

Но стоит только пасть мне отворить -

Хлестать по жопе начинает кто-то.

И я молчу: мне мил не битый зад,

Жую репей надменно вечерами.

Во мне мыслитель и оратор спят,

Тряся во сне ослиными ушами.

Осень

Всё изменилось – бескрайним дождём

Город одет, я запутался в нём;

Сеть перекрёстков в седеющей мгле,

Листьев пожухлых следы на земле…

Всё изменилось – из трёх векторов,

Три разошлись в лабиринтах дворов,

Где-то их тени чуть слышно поют –

Бег по-пластунски бессмысленный труд…

И расщепляется образный ряд –

Может «вперёд», это значит «назад»?

Где-то пылает, а где-то коптит,

Где-то окурок в канаву летит…

Ты или я – продолжается фарс,

В луже обёртка батончика «Марс»…

Каркает птичка на голом суке,

Сумка с продуктами в правой руке…

Всё изменилось, в кроссовках вода,

Можно уже не спешить никуда.

Город окутан бескрайним дождём,

Время свернулось, я плаваю в нём…

На скамейке

Здесь тысячи задниц приют мимолётный поймали:

Бомжи, инженеры и стадо влюблённых ослов.

Собаки и кошки пописать сюда прибегали,

И ножик резвился, цепочки царапая матерных слов.

Окурки, бутылки, обертки от чипсов и рыбки,

Ругаясь сквозь зубы, в совок толстый дворник сметал,

И, сетуя горько на жизни ушедшей ошибки,

Алкаш дядя Вася здесь кислое пиво сосал…

Не знаю, зачем я пишу эти странные строчки,

Не знаю, зачем я присел на скамейку, застопорив бег,

Мораль не ясна, и не ясно, где ставятся точки…

Загадочен день, нарядившийся в серый, подтаявший снег…