Поэт, прозаик. Родился в 1960 году в посёлке Мга Ленинградской области. Соучредитель Литературного объединения «Мгинские мосты». Директор открытого литературно-музыкального фестиваля «Мгинские мосты» по 2016 год. Член редакционного совета литературно-публицистического альманаха «Мгинские мосты» по 2016 год.

Лауреат музыкально-поэтического фестиваля «Встречи на Елагином», организованным Союзом Писателей России и журналом «Невский Альманах», лауреат конкурса «Выборгская чайка» 2015г., победитель конкурса «Выборгская чайка» 2016г., 2-ое место на конкурса «Выборгская чайка» 2017г. (г.Выборг Ленинградской обл.), дипломант международного конкурса «Провинции мира и миры провинций».(г.Самара)2016г., победитель международного конкурса "Земля - наш корабль"(г.Самара)2017, победитель конкурса «Журавль над Корелой» 2017г, финалист 4-ого конкурса им. И. Григорьева- 2017.

Автор поэтических сборников «Мысли вслух», «Отражение». Публиковался в журналах «Невский альманах», «Бег», «Родники», «Дорога», «Мгинские мосты», «Карта местности», "Параллели"; в сборнике стихов по итогам 4-ого конкурса им. И. Григорьева; в газетах «Литературный Санкт-Петербург», «Мгинские вести», «Ладога», «Приневский край». Записаны две литературно-музыкальные передачи на «Радио-Петербург» и «Новый канал».

Неоднократно участвовал в передачах в прямом эфире телеканала «100-ТВ» в проекте «FM-TV» («Битва поэтов», «Словораздел»). 

Отмечен благодарственным письмом Законодательного собрания Ленинградской области за культурно-просветительскую деятельность и активную работу, направленную на объединение литературно-музыкальных сообществ Ленинградской области.

ОСЕННЯЯ ЛЮБОВЬ

Тепло осенних поцелуев.
Последний вздох, последний шанс.
По лужам дождиком танцует
Любовь - последний реверанс.

Кружится роща в листопаде,
Взгляд небосклона светел, чист,
О тихом чувстве на эстраде
Стихи читает жёлтый лист.

Хочу пристроится неспешно
В клин улетающей зари,
Оставив на земле насмешкой
Воспоминанья о любви.

В ДЕРЕВНЕ ТИШЬ

В деревне тишь, лишь два горят оконца,
Да на дворе стучит копытом конь.
Луна сверкает золотым червонцем,
И в печке гаснет медленный огонь.

Ракита тихо шепчет над амбаром.
Малиной пахнут тёмные кусты.
Гуляя в поле, затерялась пара.
В тени исчезли старые мосты.

Давай Мухтар присядем под оконцем,
И погрустим мы в тёплой тишине
О днях, согретых жарким летним солнцем,
О той, что тихо улыбнулась мне.

Вздохнём с тобой, что дни идут за днями.
Вдвоём услышим, как шумит камыш.
Взгрустнём о тех, кого сейчас нет с нами.
И ты уже спокойно, мирно спишь.

КОММУНАЛКА

Эдгарыч ест кошерную свининку.
По комнате летает чёрный блюз.
Кот рыжий изгибает томно спинку.
Орёт, как резанный, соседский карапуз.

Часы с кукушкой над резным диваном
Ведут отсчёт потерянным годам.
Бутылка водки, рядом два стакана –
В нирвану путь «достойным» господам.

Кот рыжий жрёт кошерную свининку.
По комнате летает карапуз.
Эдгарыч изгибает томно спинку.
Орёт, как резанный соседский чёрный блюз.

Журчит водичка в ржавом унитазе.
На кухне рухнул старый потолок.
Мышь, сыр украв, сбежала восвояси
В свой тихий и уютный уголок.

Вновь в комнате кошерная свининка.
Эдгарыч исполняет чёрный блюз.
Бутылка ёк, в стакане половинка.
Когда ж заткнётся чёртов карапуз.

АФГАНСКАЯ СТЕПЬ

Афганская степь, недалёко арык,
И едет на муле усталый старик.

Дорога его, словно жизнь, нелегка.
Уходит далёко она в облака.

О вечном подумал бы мудрый старик,
Но кровью испорчен священный арык.

Окончился бой там недавно совсем.
Осталось лежать там бойцов ровно семь.

Все мальчики, прямо со школьной скамьи.
Мир этот увидеть они не смогли.

Понять не успели, хорош он, иль плох.
А жизнь оказалась, как маленький вздох.

Шесть мальчиков светлых и тёмный один.
Он точно такой, как расстрелянный сын.

Пришли эти дети далёкой страны,
Как ангелы смерти, посланцы войны.

На севере дальнем, в чужой стороне
Застонут их матери тяжко во сне.

Проснутся, навек потеряют покой,
Поймут, что не ждать сыновей им домой.

Что вновь не увидят родительский дом.
Что больше не сядут с семьёй за столом.

Шесть мальчиков светлых и тёмный один.
Он точно такой, как расстрелянный сын.

Поблекшее фото слетит со стены.
Свидетель далёкой, кровавой войны.

Там дедова надпись, всего пара строк:
«Страшнее войны ничего нет, сынок,

За мир умираем, так хочется жить
Теплом и любовью семью окружить.

Чтоб горя не знали вы в жизни, сынки.
Чтоб грохота пушек не знали внучки!»

Шесть мальчиков светлых и тёмный один.
Он точно такой, как расстрелянный сын.

Афганская степь, недалёко арык,
И едет на муле усталый старик.

Дорога его тяжела, нелегка.
Уходит далёко она в облака.

«Вертушка» летит, застрочил пулемёт,
И вновь по степи рассыпается взвод…

И горестно смотрит с небес не один
Усталый старик, с ним расстрелянный сын.

ДОРОГА В НЕБО

Наконец-то наступил тот час, о котором мечтал всю жизнь. Я стоял у подножия лестницы. Лестницы, которая ведёт в неизвестность. Лестницы, которая ведёт к звёздам. Небо волшебным куполом висело над головой, подмигивая и призывая меня в свои объятья, определяя таинственной бесконечностью цель моего пути.

Как-то давно, в детстве услышал старую сказку. А может, она мне просто приснилась. В ней говорилось о том, что у каждого человека есть своя дорога к счастью и ведёт туда лестница в небо. Но эта лестница у каждого своя. Кто сможет найти её и подняться, не оглядываясь, обрубив все концы, чтоб не причинить никому боли, тот попадёт в край вечного блаженства. Но найти её практически невозможно.

Свою жизнь я посвятил изучению всех аномальных явлений, информацию о которых можно было найти хотя бы урывками, производя математические расчеты, строя математические схемы. У меня не было ни друзей, ни семьи. Не было на них времени. Словно одурманенный бродил целыми днями, не замечая ничего вокруг. Люди шарахались от меня, принимая за умалишенного. Да, я и был похож на умалишённого. В некоторой степени это даже помогало. Никто не отвлекал своими разговорами. Поворачиваясь в мою сторону, люди крутили пальцами у виска, шушукались и посмеивались. Но я не обижался. Не было времени даже на это. Я непрерывно шёл к своей цели. Несколько раз казалось, что все усилия напрасны. Опускались руки. Но брался за дело снова и снова. И вот настал тот момент, когда я поднял ногу, чтобы встать на первую ступень…

И испугался. Перевёл дух. Сначала сам не понял, чего испугался. То ли того, что ступени не окажется, ведь она невидима, то ли ошибки в расчётах и дальнейшего разочарования, которое вряд ли бы пережил, то ли.… Нет, сам не знаю чего. А если всё это вымысел? А если там ничего нет? Я поднимусь по ступеням и что? И смогу ли дойти до конца? Ведь ещё никто не поднимался по этой лестнице. Огляделся. Звёздная ночь была наполнена теплом и кваканьем лягушек. Находящийся неподалёку город спал, и только редкие огни подсказывали, где ещё полуночничают.

Отошёл в сторону, сел на камень и закурил. В голове была звенящая пустота. Не понимал сам себя. Цель всей жизни была передо мной, а я медлил. Повернувшись, посмотрел сквозь сизый дым на город.

Город, который, в сущности, не знал. Помнил его таким, каким он был в моём детстве. Теперь он разросся. Поймал себя на мысли о том, что рассматриваю его, не узнавая многих мест: так они изменились, пока я был занят поисками. Это был уже другой город. И в этом городе не было ни одного человека, которому я был дорог, был нужен. Погасли уже почти все окна. Только одно одиноким маяком светило в ночи, связывая меня с моим прошлым. Также когда-то давно одна девушка пыталась вернуть меня в этот мир. И ей это почти удалось. Я вспомнил её конопатое лицо и улыбнулся. Раньше, когда видел её, всегда улыбался. Милые конопушки, пухлые, словно обиженные губки и смешная чёлка. Наивное детское личико и всегда восторженно глядящие на меня глаза. Где-то она сейчас. Наверное, у неё уже муж, детишки. Как давно это было.

Загасив сигарету, резко встал. Всё. Позади только пустота. Подошёл к тому месту, где должна была начинаться лестница. И оглянулся. Пустота. Пустота, которую создал сам. Имела ли смысл вся эта затея? Нет, всё правильно. Смелее. Вперёд.

Встал на первую ступеньку и посмотрел под ноги. Я стоял в воздухе. Сердце моё ликовало. Я нашёл! Радостно подняв голову, пошёл вверх. С каждым шагом наполняясь всё большей и большей радостью. Жизнь была прекрасна. Не зря были потрачены годы. Я нашёл. Ступенька. Ещё ступенька. Земля отдалялась от меня всё дальше и дальше. Сначала шёл робко, неуверенно, но потом осмелел и вскоре уже шёл так, как будто поднимался по этой лестнице всю жизнь. Дома маленькими игрушечными квадратиками ютились где-то далеко внизу. Город, словно большое тёмное пятно был подо мной. И только маленький огонёк всё ещё светился, пробиваясь через пространство. Но все мои мысли были направлены вперёд в будущее. Сколько лет я прожил один, отказавшись от общества, пренебрегая всем ради того, что ждало меня впереди. Ни друзей, ни женщин. Даже та, конопатая. Она была в меня влюблена. Но ничто не остановило меня, ничто не сбило с намеченного пути.

Становилось тяжелее дышать. Наверно, немного устал. Нет вперёд, только вперёд. Ступенька за ступенькой. Я старался думать о том, что ждало впереди, но мысли постоянно сбивались. И я упорно старался направлять их. Что же там за маленький огонёк, который никак не мог погаснуть. Кому там внизу не спится. Да и что дался мне он. Я посмотрел вверх. Казалось звёзды стали ближе. Да, ближе. Они приветствовали меня. Что мне тот земной мир, когда впереди ждёт Вселенная. Когда впереди ждёт мир моей мечты, мир вечного блаженства. Очень захотелось оглянуться. Возникло ощущение, будто там внизу кто-то ждёт. Глупость. Там нет никого, кому я был бы нужен. Оглядываться нельзя. Я не знал этого наверняка, но так говорилось в той сказке. Да что там сказки, когда я совершил такое великое открытие. Жаль, что никто меня не видит. Жаль, что никто никогда не узнает об этом великом открытии. Никто, даже та, конопатая. Да что же она мне сдалась. Сколько лет прошло. Нет, не оглядываться. Вперёд, только вперёд. Как тяжела дорога и не столько тем, что надо постоянно идти вверх по лестнице, сколько тем, что было ощущение, будто меня постоянно тянет вниз, туда, откуда отправился.

Казалось, что прошла уже целая вечность. Я потерял счёт времени. Земля была теперь похожа на большую карту. Реки блестящими полосами раскроили всю землю. Расположенное, как теперь казалось неподалёку озеро, словно зеркало, отражало звёздное небо. Сказочная картина. И только где-то внизу всё светился маленький огонёк негаснущего окна. Я его не видел, я его чувствовал. Этот свет, словно невидимой нитью, связывал меня за ноги и тащил вниз. Нет вперёд, только вперёд твердил я себе. Вскоре звёзды перестали подмигивать и засветили тихим ровным светом. Я понял, что поднялся уже достаточно высоко. Не знал, сколько ещё впереди, но догадывался, что уже перешёл на новый этап своего непознанного пути. Невольно волнительная радость охватила меня. Силы, которые, казалось, покинули, прилили новой волной. Я свободен – ликовало сердце. Вздохнул полной грудью, и… вдруг засосало где-то под ложечкой. Свет. Где же тот свет, который так тянул меня вниз. Я почувствовал, что мне его не хватает. «Да что мне сдался этот свет», - подумал и медленно повернул голову. Под ногами, словно со звоном треснуло стекло. Звёзды, до этого так призывно смотревшие на меня, словно в ужасе бросились прочь. Земля, казалось покинутая навсегда, стремительно приближалась…

–Сынок, ну, сколько же можно не спать? Уже далеко за полночь,– мать пыталась оттащить от окна расшалившегося ребёнка.

–Мам, как можно спать в такую ночь! Ты только посмотри, сколько звёзд на небе. Смотри, почти, что как у тебя конопушек,– не сдавался малыш, не отрывая глаз от раскрытого окна.

–Прекрати,– нарочито сердитым голосом сказала женщина, но всё же выглянула в окно. В эту ночь звёзды были настолько ярки, что даже захватывало дух. С трудом отведя взгляд от неба, женщина с нежностью взглянула на ребёнка и тихо повторила,– пора спать.

–Мам,– не успокаивался малыш,– давай подождём, пока звезда упадёт, и загадаем желание?

–Ладно, но только потом – спать.

Некоторое время они, молча, стояли у окна. Женщина грустно смотрела на звёздное небо. Вот так же когда-то они сидели под звёздами вдвоём с…, но вспоминать было слишком больно. «Ещё хоть бы разок увидеть его»,- подумала она.

–Мам, звёзда, смотри звезда,– закричал малыш.

Звёзда быстро пронеслась по небу и погасла, так и не долетев до земли.

–Пора спать,– сказала женщина, незаметно смахивая слезу.

–А, вот резину не поменяла, а ведь по телевизору сказали, что скоро снег…
«Время, время сна,– думаю, кивая согласно ей на любую фразу,– время сна, сон и разговор, как это не синхронизируется. Время… сон… разговор… синхронизировать…»

–А ты знаешь, что она-то устроилась…– продолжает Надежда.

«Синхронизировать,– думаю я, кивая ей головой, как китайский болванчик.– Причём здесь синхронизировать? Просто мой засыпающий мозг подкидывает первые попавшиеся слова, выхватывая их из своих запасов, словно бочонки при игре в лото. Время, синхронизировать… буриме какое-то».

–Вчера, представляешь, я грибов нашла…

«Время, синхронизировать. Время синхронизировать,– ухмыльнулся мысленно,– смешно».

 «Почему смешно»,– услышал голос напротив.

 «Извините, не понял»,– ответил я, открывая один глаз. Второй так и не захотел открываться.

 «Вы только что сказали: время синхронизировать. Но что здесь смешного?».

 «Сказал?»– удивился я, смущённый тем, что высказал свой бред вслух.

 «Да, да. Именно Вы»,– настаивал пассажир, сидящий напротив.

Открыв через силу второй глаз, посмотрел на него. Невысокого роста, не слишком опрятный. В пятнистой униформе цвета хаки. Такую теперь носят либо охотники, либо бывшие военные. Слегка помятое лицо покрыто лёгкой небритостью.

«И что теперь?»– разговор, похоже, совершенно разгонял мой сон, так как грозил затянуться.

«В принципе ничего, только обычно такие редкие мысли нечасто приходят людям»,– продолжил он, явно не обращая внимания на моё полудремотное состояние.

«Но почему же? Когда человек засыпает, ещё и не то может прийти в голову»,–попробовал я намекнуть ему.

«Жаль, впрочем, мысль-то здравая,– продолжил он, не обращая внимания на мои намёки.– Дело в том, что это ключ к разгадке многих вопросов, интересующих человечество, на протяжении всей его истории».

«Так уж и всей?»– неохотно поддерживая разговор,  я заметил, что меня он уже интригует.

«Зря Вы мне не верите».

«Отчего же?»

«Зря. Зря. В этой фразе ключ к решению очень интересных задач. Люди всегда хотели быть здоровыми, молодыми, вечно молодыми. Путешествовать во времени. Сотни людей во все века от алхимиков до современных учёных бьются над этой проблемой и никогда её не решат. И всё только по тому, что ищут не то и не там».

Сон совсем улетучился. Я смотрел на своего собеседника и пытался решить проблему: товарищ – псих, больной, не выпал из детства или снова впал туда, начитавшись фантастики.

«Да вы не думайте, что я псих,– словно прочитав мои мысли, улыбнулся собеседник.– Многие люди, в том числе и Вы, думали об этих проблемах. А потом завязли в обыденности. Ну, таков уж удел обычного человека».

«Что Вы, продолжайте,– смутился я, признавая, что он в чём-то прав.– Это даже интересно».

«А что «продолжайте»?

«Ну, Вы сказали, что ищут не те и не там. Так, где же надо искать?»

«Конечно не там. Вопрос, почему-то относят к медицине. С одной стороны это разумно: здоровье человека – медицина. А Вы когда-нибудь слышали, что Адам прожил более девяти сотен лет. Без медицины. И нигде не говорится о том, что он болел. А Ной, который только около двух сотен лет строил ковчег? То-то и оно». 

«Ну, Вы скажете,– ухмыльнулся я.– Тоже мне источник информации».

«Очень зря, что Вы этому не верите. Искренне жаль. И всё-таки приняв эту информацию за истину, как Вы думаете, почему им это удалось?»

«Не понял причём здесь Адам, Ной и медицина? Как-то всё у вас смешалось в одну кучу».

«Кучу? Какую кучу?– раздосадовано вдохнул мой собеседник.– Нет никакой кучи. Всё просто и логично…»

«Конечно, логично. Учёные уже расшифровали ДНК. Нашли какую-то там не замкнутость или разорванность. В общем, пройдёт ещё какое-то время, и разберутся»,– самоуверенно, гордясь собственными познаниями, парировал я.

«Да, разберутся, что нашли что-то, что непонятно, как работает и чем управляется».

«А Вы знаете, чем управляется?»– попытался я съязвить, но встретив его взгляд, понял, что сказал что-то не то.

«Не хочу показаться самоуверенным, но… знаю»,– спокойным, уверенным голосом сообщил мой собеседник.

 «И…»,– ухмылка не слезала с моего лица.

«И… Вы, конечно, знаете, что в сущности человек, как бы Вам проще сказать – набор химических элементов, работающий как на основе химических, так и физических законов. А сколько ещё неизученного в данных областях. Человек зачастую только коснулся некоторых, скажем законов природы и, не полностью поняв их, спешит ими воспользоваться. А ведь есть ещё и неисследованные…»

«Эк Вы хватанули. Прямо скажем – глобально».

«Хотите конкретней, пожалуйста. Вот, например, время. Мы живём, повинуясь его законам. Не имея возможности на него воздействовать».

 «Естественно, ведь время, как говорится, течёт и, к сожалению, только в одну сторону».

«А вот здесь Вы ошибаетесь. Время такая же физическая величина, как и многие другие. Его можно измерить, замедлить, ускорить, задать обратный вектор…»

«Ну, Вы скажете!..»

 «Скажу. Многие фантасты писали об этом. Да, впрочем, Вы и сами не раз, пожалуй, читали об этом».

«Естественно читал, но как это связано с реальной жизнью и со здоровьем?»

 «Ах, да. Извините. Вечно я увлекаюсь. Со здоровьем? Дело в том, что каждый человек рождается с внутренними часами. Эдаким будильником, запрограммированным на определённые события. Но вся беда в том, что этот будильничек постоянно отстаёт. Отстаёт от вселенского времени. И чем дальше, тем больше. Вы же знаете, что в детстве времени всегда полно. Тянется оно медленно. А чем старше человек, тем время бежит всё  быстрее и быстрее. Вот если этот внутренний будильничек взять и синхронизировать со вселенским временем, то и человек будет жить, считайте, почти вечно».

«Ну, Вы и сказанули. Вечно. И что совсем не стариться и не болеть? Не болеть?»– допытывался я у моего собеседника, но он молча смотрел на меня грустными глазами и молчал.

«Что Вы замолчали, так что на самом деле не болеть?..»

–Что болит?– моя спутница Надежда толкала меня в плечо.– Что у тебя болит? Просыпайся, уже подъезжаем. С трудом открывая глаза, я осмотрелся вокруг. Напротив меня сидела девушка с наушниками и отрешённо слушала музыку из телефона, держа перед собой аппарат, словно свечку. За окном пробегали знакомые огоньки конечной станции.

–Слушай, а тут мужичок сидел, такой… в защитной одёжке? Он что вышел?

–Какой мужик?– удивилась Надежда.– Тут всю дорогу эта деваха сидела.
Я ещё раз осмотрелся. Впрочем, пассажиры уже стали потихоньку подниматься с мест подтягиваясь к выходу.

–Что не проснуться?– посмеялась знакомая и, ухмыльнувшись, добавила.– Ну, ты и здоров спать. Пошли.

Взяв свои вещи я, повинуясь скорее инстинкту чем необходимости, стал, толкаясь, пробираться к выходу. Впереди, в толпе промелькнула знакомая униформа. Я быстро ускорился, обгоняя и расталкивая идущих впереди меня. Но униформа быстро исчезла из поля зрения. Я ухмыльнулся. Это ж надо, приснится чушь такая. Нет, хватит, надо сегодня лечь пораньше спать.

–Отвык,– ухмыляясь, говорю я сам себе,– ну да ладно. Скоро мост.
Поднимаю глаза и вижу, что на том месте, на том крутом берегу, о котором только что вспоминал, стоит дом.

–И когда успели эти дачники. Скоро всё заполонят,– возмущаюсь вслух.

Настроение опять испортилось. Но что-то в этом доме такое, что меня к нему влечёт. Что-то странное. Вроде и дом новый, но ни хозяйства, ни какой-либо утвари необходимой в домашнем хозяйстве там нет. Подошёл поближе. Вообще не имею привычки заглядывать в окна, но не в этот раз. Окна не были занавешены, и в них горел свет, но видно ничего не было. Какие-то силуэты, тени. И вдруг захотелось зайти. Меня и в гости-то приглашать надо сто раз, а здесь прямо распирало, так захотелось. Я почувствовал, что сильно продрог и постучал в дверь. Никто не ответил, только дверь заскрипела и приоткрылась. Быстро миновал веранду и вошёл в дом. За столом сидел хозяин и, уткнувшись в бокал, пил чай.

–Проходи за стол,– послышался из кухни очень знакомый женский голос.– Проходи, сейчас чай принесу. Замерз, наверное.

Не раздеваясь, прошёл в комнату и сел за стол. Хозяин словно меня и не замечал. Я огляделся. Комната была очень простой и уютной, но освещена только лампой с абажуром, висящей над столом и поэтому рассмотреть её толком не удалось. Однако мне показалось, что в кресле у окна кто-то сидит.

–Ну, вот и чай,– отвлёк меня голос хозяйки.

Она подошла к столу. Стройная девичья фигура легко скользила между стульями, но лицо ещё было в тени. Напрягая зрение, старался рассмотреть её. Что-то знакомое, но давно забытое проскальзывало в её движениях. Хозяйка подошла и, наклонившись, поставила чашку на стол. Пушистые волосы, щекоча, задели моё лицо. В этот момент она попала на свет, исходивший из-под абажура.

–Таня! Это ты, Таня?- словно выдохнул я.

Хозяйка тихо улыбнулась и села рядом.

–Пей,– сказала она, и я заметил давно забытые ямочки на её щеках.

–Таня, это ты! Таня! Таня!– повторял я, глядя в её глаза и беря её мягкие, милые ладошки в свои руки.– Таня! Сколько же прошло…. Ты ни сколько не изменилась.
Она ласково посмотрела на меня и нежно прижала свой пальчик к моим губам. «Сколько лет прошло,– думаю я,– а ведь ей сейчас должно быть не меньше чем мне. А ведь этой Тане не больше семнадцати. Ровно столько, сколько ей было, когда мы виделись в последний раз». Но мне было всё равно. Я почувствовал, как соскучился по этим милым чертам и теперь не мог оторвать от неё глаз. Вальс, казалось, звучавший в комнате возможно с самого моего прихода, стал играть громче. Наверное, кто-то прибавил громкости.

Хозяин дома сидел за столом и по-прежнему пил свой давно уже остывший чай. Вальс был тот же самый. Тот, что играл тридцать лет назад. Я встал и потянул Таню за руку. Она словно бы ждала этого. Мы закружились в вальсе. Её лёгкое тело было невесомым, кружилось, кружилось и кружило мне голову. «Ах, этот вальс! Таня! Вальс! Таня!»- звучало в моей голове. Всё, как тогда. В прошлой забытой жизни. Раз, два, три…. Раз, два, три…. Белки её глаз загадочно сверкали в полумраке. Холодная ладошка легко лежала в моей ладони. Я словно вернулся в те давно забытые дни. Дни своей юности.

Задорный детский смех вдруг раздался в комнате. Около окна на стуле сидел коренастый мужчина лет тридцати. На коленях у него прыгал двухлетний ребёнок. Мужчина смеялся, радуясь веселью мальчугана, одновременно с трудом сдерживаясь от боли в пояснице. А ребёнок всё прыгал и прыгал, лепеча в такт своим прыжкам: «папа, папа…». Я стоял в стороне и смотрел. Они меня не видели или не хотели видеть. Опять ощущение дежавю. Кто это? Зачем это? Да это! Нет! Не может быть! Более сорока лет назад я в нежном возрасте вот так прыгал на коленях у своего родного дяди. Тогда ещё у него болела поясница. Мама хотела у него забрать меня, но он не отдавал.

Огляделся вокруг, нет ли здесь кого-либо ещё, и даже вспомнил свои смутные ощущения из того времени. Я прыгал у него на коленях, радостно повторяя: «папа, папа…», потому что лица своего отца я не знал ни в том возрасте и так и не узнал за всю свои жизнь. Я смотрел на ребёнка, и мне было его жаль. Ему так и не будет испытать на себе чувство отцовской любви. От него будут отказываться все мужчины, с которыми будет сводить его жизнь.

Детский смех разносился по комнате, но мне было грустно.
Первый раз за всё время хозяин, про которого совсем забыл, вдруг задвигался и, придвинув к себе мою так и не начатую чашку остывшего чая, насыпал в неё ложек пять сахарного песку и стал громко размешивать. Странно, но за всё время нахождения в доме так и не смог рассмотреть его лицо. Снова присел за стол. Голова была совершенно пуста. Откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Тишина и покой. Тишина и покой. Только стук чайной ложки. Недалеко медленно проходил поезд, стуча колёсами. Пахнуло дымком, как всегда пахнет от поездов дальнего следования. «Совсем, как в поезде»,– подумал я. Сидя с закрытыми глазами, покачивался в такт несущему меня поезду. За окном пробегали незнакомые полустанки. В чернеющей дали горели чужие окна за которыми текла незнакомая жизнь. Кто знает, что там? Сколько людей, сколько судеб? Жизнь. Жизнь везде. Многоликая, многообразная.

Уже привыкший к причудам нынешнего вечера, открыл глаза. Я сидел в том же доме за тем же столом. Хозяин сидел также, низко склонившись над чашкой чая.
От окна послышался тихий шепот, будто кто-то неспешно молился. Я медленно повернул голову. В кресле у окна, в котором с самого начала подозревал человека, сидела моя бабушка и перебирала четки. Её не стало двадцать лет назад. А сейчас она сидела у окна и задумчиво перебирала чётки. Бабушка сидела ко мне боком, и я мог видеть её профиль. На добром и морщинистом лице помнил каждую чёрточку, каждую морщинку. Встал, и хотел было подойти, но она как в детстве, когда я мешал ей, улыбнулась и махнула рукой, чтобы я не отвлекал и уходил.

Осторожно прикрыв за собой дверь, вышел на улицу. Ночь уже вступила в свои права. Город невдалеке светился множеством огней. Внизу шумела речка. Я вдохнул полной грудью свежего воздуха. Яркие звёзды мелким бисером усыпали небосвод. Сделал пару шагов от дома и захотел ещё раз посмотреть на него. Дома не было. В паре шагов от меня сидел большой пушистый кот и хлебал из лужи воду. С удивлением ещё раз огляделся вокруг. Берег был пуст, если не считать кота.

–Ну, что ж, пока,– сказал я коту и медленно пошёл по направлению к дому.

–Пока,– услышал мурлыканье за спиной. Оглянулся, но никакого кота уже не было. Жизнь, окропив бальзамом мою душу, звала за собой.