Андрей Викторович Яковлев родился в 1959 году в Москве. Окончил МГУ им. М.В.Ломоносова по специальности «Структурная и прикладная лингвистика». Кандидат филологических наук. Член Союза писателей России с 1994 года. Второй секретарь первого класса. Более десяти лет проработал в Африке секретарём Российского посольств в Намибии и Алжире. С Крымом связывает не только отдых. Участвовал в экспедициях Акустического института АН СССР на Карадагской биостанции и Ленинградского отделения Института археологии АН СССР близь Керчи. Работал переводчиком в Форосе, Евпатории, Судаке. Автор четырёх опубликованных книг. Стихи печатались в журналах «Студенческий меридиан», «Наш современник», а также в газетах и коллективных сборниках. Участник фестивалей фантастики «Фанданго» (Крым).

СТИХИ

ПОТОМКИ ГУМИЛЁВА

Солнце опускается отвесно.

Свет его впитает Южный Крест.

Ветер, как поётся в нашей песне,

Поднимает песню до небес.

Солнце опускается отвесно

В запахах и плеске голосов

Отцветающих, но не отцветших,

Вечных Романтических Цветов.

На щите пунцового заката

Умерла объёмность резких гор.

Ярче раскалённого булата

Чёрно-красный ветровой простор.

И закатным пламенем взыграли

Мысли о покинутой Москве.

Образы каких Пассионарий

Увлекают нас в небытие?

Лев Николаевич Гумилёв, которому была подарена брошюра с циклом «Солнечный ветер», сказал: «Хорошее стихотворение, но что это за рифма такая – “взыграли – Пассионарий”? Переделайте!» Переделанный вариант, принятый Львом Николаевичем: «Образы каких Пассионарий / К смертной увлекают синеве?».

РИМОИДЫ

АэдеВиль

Когда ты горестно желаешь

Отвлечься от тяжелых дум,

Ты неустанно повторяешь:

«SanctificeturnomenTuum»

Ты веришь: благостно смиренье, –

Но вот ты видишь корабли,

И вновь рождается томленье

Извечной талассофилии.

И в снах тебя несут, как прежде,

Над яркой синевой морей

Хранители святой надежды –

Мечты о капитане Грэе.

SanctificeturnomenTuum – Санктифицетурноментуум – Да святится имя Твое (латинск.)

КРЫМСКИЕ РУБАИ

1. В крови у всех морская соль сокрыта.

   Но все же изначальныйmotorvitae–

   Пролившийся на волны Млечный пуль,

   Что породил Рахаб и Афродиту.

2. Скажите, что есть запах этих роз?

   Вот капелька их маслянистых слез –

   Услада чувств. Но что такое запах?

   Лишь образы в зерцале наших грез.

3. Величье гор внушает, как мы бренны.

   Но даже эти горы постепенно

   Стираются с поверхности Земли,

   И лишь одна Энергия нетленна.

4. Сознания глубинные слои

   В небрежных строчках Крымских Рубаи

   Внезапно поднялись живою речью –

   Она мгновенна, как и дни мои.

.motorvitae – мóторвитэ – движитель жизни (латинск.); 2. Рахаб – в финикийской мифологии – соблазнительница, выходящая из моря.

ВОЛНЫ ВЕЛЬДА

Яну и Питу Б.

Aan Jan en Piet B.

У слияния Белого Нóсобас Чёрным –

Там, где мы видели бабуинов –

Холмы невысоки, но огромны,

Словно волны спокойного моря.

Солнце стояло почти в зените,

Чуть ближе к Северу от зенита,

В бледном, высоком, сентябрьском небе,

Весеннем под Тропиком Козерога.

И лёгкие падали волны света –

На бескрайний вельд бескрайние волны.

И когда всколыхнулись под ветром травы

Широкой серебряною волною

До самого дальнего горизонта,

И когда зазвенело светлое небо

Серебряной, чистой, гордой нотой –

Одинокой, но радостной нотой,

Словно юные боги швырнули Солнце

В зеркальный гонг весеннего неба

Над зеркальными травами саванны, –

Хлынул в душу прозрачным лёгким потоком,

Серебряным, звонким и могучим,

Полдень, подобный лучу и звуку,

Полдень, полный волною вельда,

Африканский полдень.

***

Поднимаясь на гору Кучук-Енишар,

Вспоминаю благоуханный Виндхук,

   Холмистый, знойный Виндхук.

К коктебельским волнам опуская взор,

Уношусь к подножью Столовой горы

   И туда, где Последний Мыс.

На моём лукоморье — куда ни глянь,

Узнаёшь приметы любимой страны,

   Милой сердцу, далёкой страны.

КОФЕПИТИЕ НА РАСКОПЕ БЛИЗ КЕРЧИ

Ветер восточный, не дуй!

Или дуй, но с меньшею силой:

Кофе горячий — смотри —

куда неопрятно попал.

Веня, Антон и Максим,

достославных мужей раскопатель, –

Мы созерцаем пролив,

кофе пролив на штаны.

Из книги «Белое пламя» (СПб, 1993)

Из цикла «Солнечный ветер»

ЕЛЕНЕ КРЮКОВОЙ (3)

За жизнь, что вместе не сложилась,

Но и раздельно не легла

Вадим Шуляковский

Звенит незримая струна

Вдали от сутолки московской,

И оживают имена –

Волошин, Грин и Айвазовский.

Гроза за горизонт летит

Мерцанием карминно-резким,

И гул подхолмных волн облит

Голубоватым лунным блеском.

И мысли вновь летят к тебе,

Внимая твоему призыву,

Созвучные твоей судьбе –

И мы опять друг другом живы.

Мечты так чисты и легки

У пенной полосы прибоя,

И зачинаются стихи,

Одушевленные тобою.

ПИСЬМО С БИОСТАНЦИИ

Где встречает дыхание моря

Под изрезанной Черной Горой

Ароматы степных плоскогорий –

Дельфинарий стоит небольшой.

Сколько раз на экране играла

Осциллографа зыбкая вязь!

И значенье дельфиньих сигналов

Мы пытаемся тщетно понять.

Только кажется нам временами –

Знаешь, полунамёком таким, –

Что дельфин ставит опыт над нами,

А не мы ставим опыт над ним.

Голос зверя то тонок, то низок,

То, скользя, затухает свисток…

Этот мир так дразняще близок

И так страшно, безмерно далек!

***

Много мест повидал я на свете.

Вот вам случай, внушающий страх.

Опасаясь, что могут заметить,

Мы в крутых заблудились горах.

Мы блуждали, с усталостью споря,

Но давала нам сил красота:

Разноцветие яркого моря

И причудливость формы хребта.

По тропинкам совсем незнакомым

Шли по гребню изрезанных гор.

Вот сейчас будет спуск за подъемом…

Ах! – и падает, падает взор.

С отрицательным жутким наклоном,

Приглашая в последний полет,
Нависает скала над каньоном –

Метров на сто, наверно, идет.

Только в сердце вселилась не робость,

А как будто сошла благодать:

Уж такая шикарная пропасть –

Вам похожей вовек не видать!