Сергей Пагын

9 декабря 2023 23:32 Добро пожаловать к нам на сайт!

Литературно-исторический альманах

Русскоязычная Вселенная. Выпуск № 21

от 15 января 2023 года

Русскоязычная Молдова

Пагын Сергей Анатольевич родился в 1969 году в молдавском городе Единцы в семье служащих. Окончил филологический факультет Бельцкого пединститута. Работал в районной газете. С 2000 года — главный редактор регионального издания «Норд-инфо». Стихи публиковались в молдавских изданиях, в газетах России и других, в сетевых литературных журналах, в антологиях. Автор пяти книг стихотворений. Финалист и дипломант Международного поэтического конкурса имени Н. С. Гумилева «Заблудившийся трамвай» (2010), лауреат премии «Молодой Петербург» (2011). Победитель Международного поэтического интернет-конкурса «Эмигрантская лира» в номинации «Неоставленная страна» (Бельгия, 2012/2013). Член Ассоциации русских писателей Республики Молдова. Живет в г. Единцы.

Материал подготовлен Алексеем Рацевичем

СТИХИ

И всё же листья жгут

И всё же листья жгут, хотя теперь штрафуют
за эти в полутьме запретные костры…
За ветками – огни, и светлый дым дрейфует
из дремлющих садов в пустынные дворы.

И всё же листья жгут в тиши глухих селений -
фигуры у оград средь бликов золотых
бесшумны и легки – как греческие тени,
скользнувшие на свет
в предзимний мир живых.

Эту пчелу нам уже не спасти

Эту пчелу нам уже не спасти -
хоть подержи её в тёплой горсти,
хоть подыши на неё…
Так утомилась, что еле ползёт,
с жалом бессильным меж листьев несёт
стылое сердце своё.

Есть ли у пчёл ослепительный рай,
в липах цветущих, в подсолнухах край,
где не кончается лето?

Чистая радость – нектар да пыльца,
и вознесённые руки отца,
рамку держащие света.

Лишь на лиственный свет и расчёт

Лишь на лиственный свет и расчёт,
только в лиственном свете – опора,
опадающем с гулких высот,
пролетающем вдаль над забором.

Вот ещё один лист… или два,
вот ещё один промельк горящий…
Удержусь я, конечно, едва
за прохладный огонь шелестящий.

И в предзимнюю мглу упаду,
и почую в снегу лишь - под вечер,
как сердечную он немоту
неусыпною музыкой лечит.

Ветрено сегодня

Ветрено сегодня.
Дерево пустеет.
А внизу у корня
тень всё золотее,
всё ясней и резче,
вытянута ветром…
Можно и под вечер
греться этим светом.
Шелестишь и сам ты
им под кроной снулой.
Словно взяли лампу
и перевернули.

Из травы посмотришь в небеса

Из травы посмотришь в небеса,
из травы сухой высокорослой.
Рыжий лист кружится, как лиса,
в пустоши воздушной над берёзой -

и скользит в незримую нору,
где его тихонько ждут листята…
Проводам тревожно на ветру,
над тобой протянутым куда-то.

Может, там, за травами - в конце,
среди веток высмотреть не чая,
и тебя ждут долго на крыльце,
где мигает лампочка, качаясь.

В доме нынче мир закатный

В доме нынче мир закатный –
голый, горький, безоглядный,
проскользнувший меж ветвей…
Словно рыбы в кубе света
немо плавают предметы,
оторвавшись от теней.

Чашка в воздухе летает,
а потом, белея, тает
наспех слепленным снежком…
Стало музыкой венчальной,
стало музыкой прощальной
пламя в зеркале моём.

В нём вишневый цвет и пепел,
крик родившегося, петел
безголовый у крыльца...
В нём за тонкою водою,
золотою, огневою
вижу образ я отца.

Смотрит ласково, без муки,
мне протягивает руки…
И смыкается тут твердь
в старой раме у кровати…
Но я чувствую объятье
сквозь молчание и смерть.

Лист пролетает по краешку взгляда

Лист пролетает по краешку взгляда…
Мне ничего уже, осень, не надо –
птиц голосящих твоих,
долгих дымов, уплывающих в небыль,
снов шелестящих и горького неба…
Я удивительно тих.

Я удивительно пуст и спокоен,
словно зимою бесснежною скроен,
иглами инея сшит.
Строгая даль
и бестрепетность сада.

Лист пролетает по краешку взгляда…
Как же он долго летит!

После уборки кукурузы

Мы с тобой присядем у мешков…
Так устал я – даже не до грусти.
Отдохнём от праведных трудов,
вечером по стопочке пропустим.

Вот уже темнеет высота,
и прохлада на дорогу сходит.
И во мне покой и пустота,
словно в поле кукурузном бродит

до сих пор печальная душа,
листьями иссохшими шурша.

Молчание

Куда скворцы запропастились,
в какие пропасти и дали?
Мы с летом уж давно простились,
а их почти что не видали.

Где их горланящая бездна,
слетевшая на виноградник?
С креста свисает бесполезно
над лозами дырявый ватник.

Ни одинокого звучанья
в глуши небесного тумана…

Как будто тянется молчанье
из Откровенья Иоанна.

Господи, среди каких ветров

Господи, среди каких ветров -
огненных, пронзающих, звенящих -
я латаю ненадёжный кров,
груши перекладываю в ящик.

И не знаю, что уже горю,
что на треть из воздуха и света…

Господи, Тебя благодарю
за незнанье будничное это.

Человек во сне немного Бог

Человек во сне немного Бог –
он выходит ночью на порог,
и с него - в распахнутое небо…
Он в себе,
и словно бы в других.
И сидит меж мёртвых и живых
он с краюхой глины
или хлеба.

Вчера был странный день...

Вчера был странный день – я ветки собирал,
сгребал листву,
смотрел на быстрых птиц мельканье…
И сад был так похож на призрачный вокзал,
наполнен золотой мелодией прощанья.

Гремел ли в небе гром, иль поезд грохотал,
и слышались гудков неявственные звуки…
Я знал, что никуда никто не уезжал.
Откуда же тогда солёный свет разлуки?!

Я видел сад заснеженный...

Я видел сад заснеженный, и в нём
печальных женщин в платьях разноцветных,
в молчанье собирающих плоды.

Простоволосы,
пот на тонких лицах –
не знал, что мёртвым от мороза жарко.

И молодая бабушка моя
в бордовом платье в блёстках золотистых
мне яблоко горящее несла
по полю
через снег неодолимый.

На холме

Где тризну мёртвые справляют по живым,
там холм и столб с языческою елью.
В долине вьётся одинокий дым,
чтоб люди в стынь согрелись и поели.

А здесь кружат, за ленточки держась,
вокруг столба как будто в отрешенье
ушедшие - таинственная связь
приводит их в единое движенье.

Они всегда здесь были, и сейчас
в пространстве снежном движутся по кругу…
Они молчат - молчание о нас,
покуда окликающих друг друга…

В прозрачных яблоках светящиеся зёрна

В прозрачных яблоках светящиеся зёрна.
Плечом заденешь – и они звенят.
И весь он из мерцания и звона –
далёкий,
близкий,
заповедный сад.

Но в воздухе скрывается уловка –
поманит вход, и снова в тупике…
Ни детских снов,
ни сказочного волка…
Лишь ветер молодильный - по щеке.